Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

Статьи советских учёных находились в общем потоке публикаций, радиопрограмм и кинокартин, указывающих на нацистские планы завоевания, истребления и порабощения. Эта пропаганда, как и любая, естественно, утрировала и искажала отдельные факты. Однако в целом официальные средства массовой информации сообщали советскому человеку, что гитлеровская Германия собирается напасть с целью завоевания советских территорий; что она будет мучать евреев и третировать славян как людей второго сорта. В результате именно так и произошло. То, что предупреждения Кремля подтвердились, сыграло свою роль в сплочении граждан вокруг верховной власти и массовой мобилизации на отпор врагу. Но весной и в начале лета 1941 года Генрих Гиммлер об этом не думал. Многолетний апостол культа «натиска на Восток», неизбежно сопряжённого с «освобождением» земли для «народов сильных и бесчисленных», рейхсфюрер СС считал себя кем-то вроде нового Генриха Птицелова.

В ходе подготовки агрессии против СССР Гиммлер энергично боролся за широчайшие полномочия при осуществлении полицейских функций на оккупированных территориях. Гитлер удовлетворил эти претензии. Директива Кейтеля от 13 марта 1941 года гласила, что главе «Чёрного ордена» поручены на Востоке «особые задания по подготовке к политическому управлению; задачи, которые возникнут в результате окончательного столкновения двух противоположных политических систем. В рамках этих задач рейхсфюрер СС действует по своему усмотрению и под свою ответственность»[479]. Иными словами, в «войне на уничтожение» Гиммлер имел карт-бланш и был преисполнен решимости совершить то, о чём так долго мечтал.

***

10 июня 1941 года шеф СС встретился в Берлине с Гербертом Бакке. Стенограммы их беседы не сохранилось. Но, как остроумно заметил историк Алекс Кей, хотя «Гиммлер владел птицефермой в Мюнхене в конце двадцатых, отнюдь не этот аспект был предметом их разговора»[480]. Сразу после этой встречи рейхсфюрер отправился в замок Вевельсбург на совещание с высшими чинами СС. Там, согласно показаниям Бах-Зелевского в Нюрнберге, он заявил, что целью похода на Восток станет сокращение числа славян на тридцать миллионов[481]. Названная рейхсфюрером цифра намекает: в ходе общения с Бакке обсуждался именно план голода и его последствия.

Cпустя двадцать лет Бах-Зелевский категорически подтвердил свои показания на другом процессе, где ему пришлось выступать свидетелем. Речь идёт о суде над руководителем личного штаба Гиммлера Карлом Вольфом, который также присутствовал в Вевельсбурге. В 1964 году бывший наместник СС в Центральной России рассказал даже больше, чем в Нюрнберге. Он вспомнил, как Гиммлер говорил узкому кругу приближённых: «Жребий брошен, мы идём против России… Речь идёт о вопросе выживания, поэтому нам предстоит неумолимо жестокая борьба наций, в ходе которой, в результате военных действий и трудностей с питанием, погибнут от 20 до 30 миллионов славян и евреев»[482].

Здесь Бах-Зелевский приводит две важнейшие детали. Во-первых, он упоминает «трудности с питанием», что ещё более явно привязывает речь Гиммлера к плану Герберта Бакке. Во-вторых, в качестве будущих жертв называет не только славян, но и евреев — и это даёт основания полагать, что директивы экономического штаба стали также одним из катализаторов холокоста. Во всяком случае встреча в Вевельсбурге оказывается хронологически первым событием, о котором есть свидетельство очевидца, говорящее про намерение нацистов погубить еврейское население СССР.

В том, что гитлеровские экономисты писали о гибели «излишних людей», а Гиммлер говорил о сокращении числа славян (и, согласно вторым показаниям Баха, евреев), не стоит видеть противоречие. Для руководителя расовой политики рейха вполне естественно было уточнить, что жертва грядущей войны не совсем полноценный народ. Да и суждения о великороссах самого Бакке, который в своей записке прямо не указывает на этничность как маркер уничтожения, выдают в нём единомышленника главы СС. По справедливым словам Алекса Кея, «акцент [рейхсфюрера] на уничтожении славян показывает, что хотя в основе плана уморить миллионы голодной смертью лежала экономическая мотивация, именно расовые соображения сняли все сомнения о допустимости такого шага. Невозможно представить подобный консенсус между военной и политической элитой по поводу французского или норвежского населения»[483].

Это была ровно та же стратегия («мы здесь одни»), которую колонизаторы ранее проводили в Тасмании, Австралии и Калифорнии, только воспроизведённая в колоссальных масштабах. Низший туземный народ следовало отторгнуть от жизненно важных ресурсов и обречь на вымирание. А тех, кто не смирится с горькой участью и окажет сопротивление, — объявить бандитами и уничтожить в карательных экспедициях.

Историки, которые сомневаются в правдивости показаний Бах-Зелевского, включая Дмитрия Жукова и Ивана Ковтуна, не учитывают связи озвученной цифры с наработками штаба «Ольденбург-Ост», а Гиммлера — с Бакке.