Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

Важно также и то, что сам Гиммлер говорил о планах ликвидации славян отнюдь не только в Вевельсбурге. По свидетельству генерал-полковника Фердинанда фон Шёрнера, незадолго до вторжения Германии в СССР рейхсфюрер прибыл в покорённые Афины и во время обеда с офицерами оккупационной немецкой армии публично заявил, что «вскоре предстоит большая война на Востоке, целью которой является вытеснение славян из восточного пространства и колонизация славянских земель немцами. При этом он ориентировал на физическое истребление русских в случае оказания ими сопротивления во время вторжения немцев в пределы России»[489]. Представить, что «русские» сдадут европейскую часть СССР вообще без борьбы, невозможно, поэтому оговорку о геноциде как реакции на сопротивление следует считать обычной нацистской демагогией. Это классическое оправдание принципа избыточного насилия в любой колониальной войне для завоевания жизненного пространства.

В связи с этим стоит также напомнить откровенное июльское выступление Гиммлера в Штеттине в июле 1941 года, где он в своей ксенофобской манере назвал жителей СССР смесью рас и народов, «чьи имена нельзя выговорить и чей внешний вид таков, что их можно просто перестрелять без всякой пощады и милосердия»[490].

Таким образом, как минимум три независимых источника (Бах-Зелевский, фон Шёрнер и сам рейхсфюрер) говорят нам о Генрихе Гиммлере образца мая-июля 1941 года как об убеждённом стороннике геноцида на территории Советского Союза.

Обилие разрозненных свидетельств, которые наконец начинают выстраиваться в единую картину, не оставляет сомнения: накануне войны нацистская верхушка цинично спланировала геноцид советского народа. Ожесточённое сопротивление Красной Армии сорвало этот план. Но приказ Гиммлера оставался в силе и выполнять его пришлось в 1942–1943 годах в других условиях, когда оккупантам угрожали не «акты отчаяния», а сильное партизанское движение. Рамочные распоряжения о подавлении будущего сопротивления, исходившие из логики геноцида, были отданы именно на вевельсбургском совещании.

***

Замок Вевельсбург, построенный в начале XVII века, находится в земле Северный Рейн-Вестфалия, неподалёку от города Падерборна. В 1933 году Гиммлер впервые посетил это место и проникся к нему симпатией; спустя год замок превратился в резиденцию СС, где на постоянной основе разместилась идеологическая школа Управления по делам расы и поселений.

Возможно, на выбор этого места оказал влияние близкий к Гиммлеру пожилой оккультист Карл Мария Вилигут[491], глава отдела СС по изучению ранней истории. Именно он напомнил патрону древнее германское сказание о «битве у берёзовой рощи», которая, судя по описанию, должна была произойти где-то в окрестностях Вевельсбурга. В этом сражении, согласно легенде, воинство Запада уничтожит великую армию Востока, в которой ещё со времён Фридриха Великого немцы привыкли видеть русских. Склонный к мистицизму и символизму Гиммлер ухватился за этот образ, воспринимая его как метафору: здесь, у «берёзовой рощи», должна быть выиграна битва умов, подготовлен план «окончательной победы» над Востоком. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для финального обсуждения деталей этого плана он позвал высших руководителей СС именно в Вевельсбург.

То, что 12–15 июня обсуждался именно порядок действий на оккупированных территориях СССР, видно по составу участников. Гиммлер вызвал на встречу своего ближайшего сподвижника, руководителя имперской безопасности Рейнхарда Гейдриха. В непосредственном подчинении Гейдриха находились айнзацгруппы полиции безопасности и СД — специальные формирования, предназначенные для решения «политических задач» в ходе завоевательной кампании. Опыт других оккупированных стран, в первую очередь Польши, показывает, что подобные «эскадроны смерти» использовались для ликвидации непримиримых противников рейха из вражеского госаппарата и интеллигенции в районах действия армии и глубоком тылу. Очевидно, что в Вевельсбурге должны были обсуждаться и наверняка обсуждались задачи айнзацгрупп на Востоке.

Приглашение в замок получил оберстгруппенфюрер СС Курт Далюге, глава так называемой имперской полиции порядка, которая также делегировала свои подразделения для действий на Восточном фронте. Обязательным было присутствие главы штаба Гиммлера, представителя рейхсфюрера в ставке Гитлера Карла Вольфа. Ещё одним человеком, чьё участие потребовалось на встрече, оказался руководитель Главного административно-экономического управления СС Освальд Поль: представляется, что его фигура особенно важна в свете предшествующей беседы руководителя СС с Бакке.