Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

Наконец, максимально красноречивым является вызов в Вевельсбург трёх высокопоставленных эсесовских функционеров, которых вскоре назначат высшими фюрерами СС на оккупированных советских территориях. Эрих фон дем Бах-Зелевский станет наместником Гиммлера в Белоруссии и Центральной России. Фридрих Еккельн отправится на Украину, а Ганс Адольф Прютцман — на Северо-Запад СССР; впрочем, осенью 1941 года двух последних поменяют местами. К этой же группе примыкал Ганс Альбин Раутер, который в момент совещания занимал пост высшего фюрера СС в Гааге. Возможно, он также рассматривался как один из будущих исполнителей воли Гиммлера на Востоке, от кандидатуры которого впоследствии отказались[492].

Кроме этих лиц на встрече были личный референт рейхсфюрера СС Рудольф Брандт и комендант замка Зигфрид Тауберт. Наконец, есть данные о присутствии в этот момент в Вевельсбурге двух нацистских литераторов: на одном из фото, сделанных в дни совещания, рядом с Гиммлером находится журналист и поэт Адольф Бартельс; также в июльской переписке Гиммлера с драматургом Гансом Йостом, членом СС, есть упоминание об их недавнем разговоре в Вевельсбурге.

Стенограммы совещания 12–15 июня также не сохранилось. Оно вообще затерялось в череде предвоенных встреч нацистского руководства и до сих пор не становилось объектом самого пристального внимания историков. Отчасти причина этого коренится в недостатке источников. Какие-то важные детали о происходившем тогда в резиденции «Чёрного ордена» можно почерпнуть только из показаний Бах-Зелевского в Нюрнберге и на позднейшем процессе против Вольфа. Сам Вольф всеми силами пытался избежать наказания, ссылался на забывчивость и категорически отрицал хоть какое-то участие в планировании геноцида; от него мы узнали немного, хотя он и заявил, что «не сомневается в правдивости высказывания свидетеля (Бах-Зелевского. — Е.Я.) касательно содержания заявлений, сделанных Гиммлером перед командирами СС»[493].

Других участников встречи, доживших до конца войны, судили в разных местах, иногда в тех странах, где они совершили свои главные злодеяния. Так, организатор холокоста и сожжения деревень на Северо-Западе СССР Фридрих Еккельн предстал перед судом в Риге. Курт Далюге, который после смерти Гейдриха возглавил протекторат Богемия и Моравия, оказался на скамье подсудимых в Праге. Советские и чешские следователи не знали о свидетельствах Бах-Зелевского, не могли сопоставить с ними показания своих фигурантов; кроме того, преступления Еккельна и Далюге были столь многочисленны, против них была собрана столь впечатляющая доказательная база, что в этих условиях раскрытие деталей какой-то стародавней встречи, прямо не связанной ни с Прибалтикой, ни с Чехословакией, никак не могло повлиять на приговор и вызвать особенный интерес. И всё же ряд обстоятельств дают основания предполагать, что именно в замке близ Падерборна Гиммлер сформулировал устные распоряжения относительно истребления славян и евреев на Востоке.

По словам Бах-Зелевского, Гиммлер рассуждал, что для убийства местного населения во время антипартизанских акций можно было бы сформировать специальные соединения, состоящие из уголовных элементов. На прямой вопрос обвинителя, следует ли считать, что сам характер людских контингентов подбирался с целью истребления, Бах ответил: «Да, я считаю, что при выборе командиров и определённого состава команд имелась в виду именно эта цель»[494].