Война на Востоке. Дневник командира моторизованной роты. 1941—1945

Бемер врубил передачу и, несмотря на темноту, помчался в сторону силуэтов домов. Между тем обстрел тяжелой артиллерией продолжался – вокруг нас в воздух то и дело взмывали гигантские огненные фонтаны, осыпая открытый кузов машины комьями земли, а мимо с неприятным звуком пролетали осколки. Наконец мы достигли окраины Науслица, поехали по его ухабистой улице и встретили в центре командира боевой группы майора Люке.

– Хорошо, что вы появились, – сказал он. – Науслиц полностью в наших руках. Необходимо и дальше использовать фактор внезапности и продолжить наступление. Наша следующая цель – Ральбиц. Ваша задача – сопровождать частью сил роты наступающие войска, а остальными самоходками обеспечить прикрытие Науслица.

Я быстро подготовил соответствующие распоряжения, и ефрейтор Шустер умчался, чтобы передать мои приказы. Обратно он не вернулся – при возвращении его насмерть поразил один из последних снарядов, выпущенных русскими. В довершение всех несчастий в своем «Фольксвагене» погиб и обер-ефрейтор Бемер. При этом машина выгорела дотла.

Пришлось вскарабкиваться в самоходку номер 221.

– Придется вам снова потесниться, Боргман, – сказал я. – У меня в настоящее время нет под рукой ни машины, ни посыльного.

Ойтрих, 28 апреля 1945 года

Фактор неожиданности сделал свое дело, и наступление прошло удачно. Ральбиц был взят, и мои самоходки заняли позиции на его восточной окраине для обеспечения охранения. Однако командир боевой группы на этом не успокоился.

– Надо ковать железо, пока оно горячо, господа, – заявил он. – Наша боевая группа продвинулась значительно дальше, чем соседи из дивизии «Бранденбург». Если сейчас повернуть на восток и взять Ойтрих, то русские окажутся в мешке. И чем быстрее мы это сделаем, тем больше шансов на успех. Возможно, нам удастся продвинуться до Кенигсварты.

Однако понадобилось несколько часов, прежде чем боевая группа подготовилась к наступлению. Пехота еще не оправилась от недавно перенесенных тягот, была истощена и просто без задних ног. Воспользовавшись возникшей паузой, мы решили поговорить с местными жителями.

– Да, ну и показали вы этим детинам, где раки зимуют! От них и мокрого места не осталось! – с явным берлинским акцентом восхищался пожилой мужчина, который никак не хотел прерывать свое повествование о пережитом.

– Неужели вы все из Берлина? – удивился обер-ефрейтор Карл Оссиг.

– Нет, конечно нет, – отозвалась какая-то женщина. – Но в селе действительно много эвакуированных, мы же, местные жители, – венды^[122]. Вся эта область заселена вендами. Однако мы так же, как и берлинцы, счастливы оттого, что избавились от русских.

– А как здесь русские себя вели? – поинтересовался Оссиг.

– Поначалу ужасно, – дрожащим голосом заявил стоявший рядом старик. – Некоторые жители, которых они сочли за фашистов, были сразу же расстреляны. Позже их поведение стало получше, но мы из страха предпочитали из своих домов не выходить.

– Тебе-то они в любом случае ничего бы не сделали, – подала голос все та же женщина. – Если говорить объективно, то среди них было немало порядочных и дружественно настроенных людей. Один офицер даже избил своего солдата за то, что он хотел отнять у меня часы. Однако хотелось бы надеяться, что они никогда не вернутся.

Женщина на мгновение замолчала, а потом боязливо добавила:

– Вы же этого не допустите, правда?

Я тогда уже не был уверен в этом и потому предпочел промолчать, а затем, сгорая от стыда за то, что у меня не хватило мужества сказать женщине правду, и вовсе отвернулся.

Когда боевая группа наконец-то смогла двинуться вперед в направлении Ойтриха, начало уже смеркаться. На острие наступавших войск вновь шли штурмовые орудия, бронетранспортеры и два взвода моей второй роты. Остальные же самоходки были оставлены в Ральбице для обеспечения боевой группы с фланга.

Второй взвод, который к тому времени состоял уже всего из самоходок под номерами 221 и 223, шел непосредственно за бронетранспортерами, постоянно вызывавшими у обер-фельдфебеля Боргмана раздражение.

– Скоро рассвет, – ворчал он. – Подходящее время для атаки уже упущено, да к тому же нас слишком мало. Не надо было в Ральбице столько слоняться без дела. Это промедление будет стоить нам крови, ведь русские получили возможность подготовиться к нашему наступлению.

– Вы видите все в черном цвете, господин обер-фельдфебель! – заметил заряжающий Энгл ер. – Иваны слишком измотаны.

– Они были измотаны, – поправил его Оссиг. – Им хватило времени, чтобы набраться сил.

Наводчик замолчал, прислушался, а затем добавил:

– Слышите? Кажется, впереди началось!

Мы почти два километра ехали по лесу, который, на удивление, оказался не занятым противником. Однако, когда уже показалась его опушка, впереди нас раздались оглушительные выстрелы. Бронетранспортеры развернулись и помчались нам навстречу. Оказалось, что русские воздвигли мощный противотанковый рубеж, усилив его танками, и теперь внезапно открыли огонь, подбив оба штурмовых орудия и два БТР.