Война под поверхностью

Их командир, Алманис, сразу же потребовал встречи с Птунисом. Поначалу он был разочарован, увидев человека моложе него на целых два года. Но после разговора его настроение поменялось на противоположное. Алманис остался в восторге от Птуниса и именовал его не иначе как вождём. Его соратники же просто боготворили военачальника Ружаш.

Горячий, несдержанный, немного заносчивый, но превосходно разбирающийся в тактике охоты и разведки — таков был Алманис. И ещё он был ярко выраженным блондином — таких в Ружаш не было. Кроме того, Алманис был холост. Наверное, из-за этого он пользовался огромной популярностью среди женской половины колонии.

— Кроме того, что вы прибыли, будет ли ещё какая-нибудь помощь от Лонжаш? — спросил его на первой же встрече Птунис.

Алманис поморщился.

— Вряд ли, — недовольно произнёс он. — Эти старики из Совета слишком осторожны. Кровь их давно уже замёрзла и превратилась в рыбью. Они ничем вам не помогут. Они бы и нас не отпустили, если бы могли. Но приплыть сюда было нашим решением, и тут они ничем не могли нам помешать. Таковы законы Лонжаш.

Птунис кивнул. Законы разных колоний часто отличались друг от друга, и все воспринимали это как должное.

— Я присутствовал на одном из заседаний Совета, — сказал Седонис. — Там был один человек, по-моему, его звали Торис. Он был не так уж и стар, и мне показалось, что он хочет нам помочь.

Торис был одним из первых, кто пожелал отправиться к вам. Но Совет не отпустил его.

— Почему? — удивился Седонис.

— Кроме твоего желания есть ещё и долг, — сурово ответил Алманис. — Торис — лучший охотник Лонжаш, и он отвечает за боевую подготовку колонистов. А в этом году у нас как никогда много необученной молодёжи. Нисис, глава Совета, напомнил ему об этом, и Торис остался. Он был вынужден так поступить, но, когда мы прощались, в глазах его была такая тоска, какой я никогда не ожидал у него увидеть. Если бы вы знали, — вдруг улыбнулся он, — сколько мальчишек до пятнадцати лет прибежали записываться в наш отряд! Но, хотя по законам Лонжаш именно в этом возрасте мальчик становится мужчиной и может самостоятельно принимать решения, ему до этого ещё предстоит пройти испытания. Поэтому-то нас и приплыло всего три десятка, а не полторы сотни.

— Мальчики вырастают и становятся мужчинами, — произнёс Герфис. — И когда это случится, они приплывут. Именно так говорит наш Птунис. Я ведь прав?

Птунис кивнул.

— Главное, — добавил механик, — чтобы это случилось не слишком поздно.

— Ты не веришь в нашу победу? — с вызовом спросил его Алманис.

— Если бы не верил, не начинал бы всё это. Но меня беспокоит то, что мы с филиями по-серьёзному ещё не сталкивались. Кроме того, мне не нравится их выжидание. Наверняка они уже заметили, что их сородичи пропадают в нашем районе, и очень странно, что рыбы ничего не предпринимают по этому поводу. Что-то тут не то. Скорее бы уже начать. Ожидание хуже всего.

Долго ожидать Герфису не пришлось. Война началась очень скоро. Гораздо раньше, чем на это рассчитывал Птунис. На следующий день.

21

В этот день пришло известие, что группа охотников была атакована рыбами. Когда колонисты после удачной охоты возвращались домой, перед ними оказалось пять филий. Людей было всего восемь, потому что кулы, нагруженные добычей, с двумя погонщиками уплыли вперёд.

Хотя в современном океане днём даже на достаточной глубине было хорошо видно, филии почти всегда появлялись неожиданно. Птунис считал, что в этом им помогала их способность к внушению, которой они пользовались для своего внезапного появления.

Филии сразу же воздействовали на мозг. Чем больше их было, чем больше объединённых разумов было задействовано, тем сильнее была мощь внушения. Поэтому все охотники замерли. Лишь один выхватил оружие. Непонятно почему, но на него Внушение подействовало гораздо слабее, чем на остальных. Может быть, он вспомнил историю Седониса, как тот боролся сразу с двумя филиями и победил. Кто знает? Но факт оставался фактом. Он выхватил ружьё и выстрелил. Три дорожки протянулись к одной из филий. Одна прошла мимо, а две нашли цель. Крик боли и ужаса раздался одновременно в мозгу сразу всех колонистов. А затем последовал такой всплеск ярости, что всем стало не по себе.

Рыбы сразу же повернулись к стрелявшему и обрушили на него всю свою мощь. Сопротивлялся тот недолго. Не прошло и нескольких секунд, как он схватил свою маску и сдёрнул её с лица. А затем выплюнул загубник. Ещё через несколько мгновений он уже бился в конвульсиях.

Предоставленные сами себе колонисты задвигались, и второй охотник, имевший ружьё, выстрелил во врагов. К сожалению, он промахнулся. Две филии, спохватившись, вновь взяли оставшихся колонистов под контроль, а две оставшиеся обрушили своё воздействие на второго смельчака. Вскоре рядом с оставшимися в живых в воде находилось уже два тела без масок. А потом в их головах зазвучал голос.