Война под поверхностью

Птунис подплыл ближе и, держа ружьё наготове, выдернул гарпун из раны. Филия дёрнулась и, развернувшись, скрылась в морских глубинах.

Вернувшись домой, колонисты праздновали победу. Это действительно была большая победа. Ведь сегодня было убито двадцать девять филий и три сатка, крутившихся рядом с ними. Причём у людей не то что убитых, но даже ни одного раненого не было. А ведь у Кулиса на всякий случай было заготовлено довольно много той самой чудодейственной мази. Водоросли быстро прижились в Кормушке и уже дали неплохую поросль.

— Ничего! — широко улыбаясь, сказал Птунис лекарю. — Это ведь хорошо, что она не пригодилась. Лично я хотел бы, чтобы так было всегда.

— Я тоже этому рад, — ответил Кулис, — хотя понимаю, что всегда так не будет. Я думаю, скоро нам даже будет её не хватать.

— Ну-ну, лекарь, — произнёс Птунис, — не надо кликать на нас беду.

— Я не кличу, — вздохнул Кулис, — просто привык смотреть правде в глаза. А она, увы, очевидна.

Лекарь оказался прав. В ближайшие дни мазь из чудо-водорослей понадобилась. Филии не собирались оставлять людей в покое, и война началась. Птунис всё время думал: почему же рыбы не ушли? Они же понимали, что соотношение сил изменилось. Что с новым оружием жертв у них будет гораздо больше. И всё же они не ушли, а, наоборот, с большими силами стали атаковать колонистов.

Теперь в каждой группе у рыб было не менее шести филий и, как минимум, один сатк. Несколько стычек закончились для колонистов большими потерями. Одна группа не вернулась вообще. Это взбесило всех, в том числе и руководство колонии. Решено было дать рыбам решительное сражение.

Птунис подсчитал свои силы, прикинул, сколько рыб сможет выставить враг, и решил вывести в океан двадцать четыре группы. Но на этот раз каждая группа состояла из двадцати человек, причём каждый охотник был со своим кулом. Все были вооружены ружьями с максимальным запасом боеприпасов. Тактику тоже решили изменить.

Вышли днём, когда филии уже хозяйничали в пределах колонии. Один из сатков сразу же бросился на них. Вихрящиеся бурунчики протянулись к нему с разных сторон, и хищник, перевернувшись на спину, стал медленно опускаться вниз. Такая же участь постигла ещё двух сатков и нескольких филий, которые оказались поблизости.

Филии попытались сгруппироваться, чтобы оказать воздействие на передние группы колонистов, но им не давали этого сделать. Их расстреливали сразу же, как только замечали, не давая приблизиться на оптимальное расстояние для сильного внушения. А из колонии выходили всё новые группы бойцов.

Они растекались в разные стороны, давая другим группам пространство для маневра, однако держа с соседями зрительную связь. Вскоре в этом месте все филии и сатки были уничтожены. Тогда армия Птуниса развернулась влево и поплыла, описывая вокруг колонии окружность. Группы плыли широким фронтом, уничтожая всех подряд, кто встречался им на пути.

Невзирая на достаточное количество боеприпасов, Птунис попросил перед боем не тратить их напрасно.

После первых убитых врагов, нашпигованных пулями, колонисты вспомнили это напутствие и старались по возможности лишь ранить врага. А дальше уже было дело за кулами. Хищники быстро разбирались с ранеными филиями. Они разрывали их на части за считаные секунды. С сатками было сложнее. Но раненый сатк обычно сам выходил из боя и уплывал. Очевидно, после ранения сатка, вследствие болевого шока, филии теряли над ним контроль.

Отряды плыли медленно, сохраняя ровный строй и строго держа между собой визуальную связь. Все шесть сторон океана держались под контролем. В каждой группе был человек, который следил за одной из сторон. Поэтому ни одна из внезапных атак сатков снизу, сверху или с какой-либо из сторон, не прошла. Колонисты вовремя обнаруживали опасность и уничтожали врага или же выводили его из строя. Филии же уничтожались сразу, как только обнаруживались.

Армия Птуниса описала вокруг колонии почти половину круга, когда филии поняли, наконец, бессмысленность сопротивления. Птунис почувствовал какие-то импульсы, в которых он, даже не понимая их смысла, уловил печаль. Затем рыбы развернулись и ушли. Все.

Это была победа. Но несмотря ни на что, армия, сохраняя строй, сделала полный круг, вернувшись в ту же точку, откуда и вышла, — к главным воротам Ружаш. Ни одной рыбы на своём пути она больше не встретила.

— Победа! — кричали вечером на торжестве, организованном в честь сегодняшнего сражения. — Мы прогнали рыб! Мы победили! Мы прогнали их навсегда!

— Я бы не стал переоценивать сегодняшнее сражение, — говорил Заргис, держа в руках стакан с пьянящим соком из водорослей. — Вы отогнали рыб, но это не есть полная и безоговорочная победа, как думают некоторые из колонистов. До такой победы нам ещё ой как неблизко.