Война Ретифа (сборник)

Через пять минут оба пленника были спущены на землю, а их путы разрезаны. Оба со стонами растянулись на земле, сгибая и разгибая руки и пробуя завести свои вращательные конечности — крошечные, смахивающие на лебедки колеса, которыми они обычно цеплялись за лозы и ветки для быстрого путешествия.

— Что ж, — вздохнул Оззл. — Я и Нопл считаемся первоклассными спецами по ловушкам. Представить себе только, как мы висели в собственных сетях!

— Ничего не сломано, — заметил Нопл. — Ну и приключение!

— Не тяните, господа, — поторопил Ретиф. — Пришла пора рассказать обо всем: где вы выдели ходульников, как давно, и куда они направлялись?

— Обещание есть обещание, однако — ты никому не скажешь?

— Никому не скажу.

— Ну ладно, — снова вздохнул Оззл. — Дело было так…

* * *

…тогда я поворачиваюсь и — бзззззз! Ходульник с медными черепными волокнами, которого другие звали Фи-фи, дергает за проволочку от ловушки — какое невезение — и я подвешен вверх ногами. Как унизительно!

— В данных обстоятельствах небольшое унижение вполне уместно, — предположил дипломат, — И что было после того, как ходульник заманил тебя в твою собственную сеть?

— Тогда эта мошенница собственноручно срезает остальных ходульнйков, и они отправляются вон туда, — Оззл показал.

— Ага, — агрессивно поддержал второй флинк. — И мы висим так, пока не пришел ты, — и все потому, что пытались быть вежливыми и показать этому ходульнику, как действует сеть, поскольку ему это казалось интересным.

Ретиф сочувственно кивнул.

— Мы, ходульники, ребята не простые, особенно когда кто-то пытается нарушить наши племенные табу против того, чтобы служить чьей-то пищей. На этой ноте я должен вас покинуть…

— Что за спешка? — спросил Оззл. Вынув из пристегнутого к его тощей ляжке плоского кошеля флягу, он от души приложился к ней, затем распрямился во все свои три фута шесть дюймов и размял руки. — Это сделает тебя новым куопянином, — объявил он, протягивая емкость Ретифу. Тот сделал глоток: как и все местные напитки, зелье напоминало разбавленный мед с тонким ароматом. Он передал флягу Ноплу, который тоже выпил, предложив в свою очередь кислые леденцы из селитры, вежливо отвергнутые дипломатом.

— Они обогнали меня на добрые два часа, — сказал он. — Мне необходимо наверстать упущенное время…

Вернулся и зажужжал вокруг головы Ретифа фип.

— Тиф-тиф, — жужжал фип. — Пить — пить!

— Само собой, угостим этого крошку — стукача глотком, — предложил Нопл. — Вупи! Жизнь — хороша, как миска лесных ягод!

— Мой друг Тиф-тиф! — Оззл по — приятельски обнял длинной, снабженной лебедочным колесом конечностью Ретифа за поясницу. — Ты ловкий делец для… куопянина, кем бы ты ни был!

Нопл снова потянул из фляги.

— Тиф-тиф, тебя надо познакомить с ребятами, — весело проверещал он. — Отличная компания — верно, Оззл?

— Такая отличная компания, что я плачу, — отвечал флинк. — Когда я думаю о том, какие они отличные, то мне кажется, что я этого не заслуживаю.

— Это гнусная шайка дешевых трезвенников, но что с того? — протянул Нопл. — Они должны познакомиться с Тиф-тифом.

— Извините, в другой раз, — отказался Ретиф.

Оззл издал звук ломающегося шатуна, характерный для еле сдерживающего смех флинка.

— А ну — ка, Тиф-тиф, — пропел он и широко взмахнул увенчанной колесом конечностью. — Познакомься с ребятами!

Ретиф поднял глаза. Из-за каждой густой ветки и опутанного лозой кустарника материализовались лиловые куопяне с веревками или сетями в руках, некоторые из них прилаживали стрелы на маленькие луки, а пара была вооружена длинными гибкими, трезубцами.

— Самое время, — пробормотал Нопл, икнув, — А я думал, вы, ребята, не придете.

* * *

Ретиф стоял посредине залитой светом Джупа прогалины под большим деревом, на котором висела подобно причудливым плодам сотня флинков. На него скосил окуляры грузный флинк в свидетельствующем о зрелом возрасте панцире винно — пурпурного оттенка.

— Эти два бездельника, которых я послал, должны были проверить ловушки, а они возвращаются, шатаясь, с дружком — выпивохой, — с горечью промолвил он.

— Кто шатается? Разве я шатаюсь? Посмотрите на меня, — предложил Оззл.

— А как насчет ходульника? — крикнул кто-то, — Он выглядит как первое блюдо, его можно подать к столу под сырным соусом…

— Никто не подаст к столу моего приятеля, Тиф-тифа! Раньше я подохну!

— Я могу это устроить, — оборвал его старший. — Если мы нарежем этого ходульника, из него выйдет закуска для каждого…

— Прекрати немедленно! — завопил Нопл. — Нельзя есть такого бизнесмена, как Тиф-тиф! Это же каннибализм! Лучше мы свяжем его и продадим — либо разберем на запчасти…

Соплеменники покрикивали друг на друга, пока флинк рассматривал различные предложения.

— У меня голова трещит, — простонал Нопл во время редкого затишья. — Не тяпнуть ли мне еще глоток?

— Твое пойло действует быстро, — заметил Ретиф. — Ты проходишь от стадии балдежа до похмелья в рекордное время.

— Похмелье или нет, но Оззл и я будем с тобой рядом, Тиф-тиф. Если они проголосуют за то, чтобы продать тебя, я намекну, что следует запросить максимальную цену.