Война самураев

— С ним мы тоже вмиг разберемся. Так уж случится, что ты окажешься достойнейшим. Собственно, выбирать будет не из кого.

Мунэмори издал смешок.

— То-то все удивятся, верно? Я, никчемный Мунэмори, — глава Тайра!

— Да, это всех поразит.

— Асон Тайра! Это даже лучше, чем быть императором! Призрак скривился:

— Ну… тут можно и поспорить. Впрочем, я рад, что ты так считаешь.

— Отлично! Стало быть, по рукам?

— Как ты понимаешь, я должен попросить кое-что взамен.

— Взамен? Чего же вам угодно? Построить вам ступу или святилище, а может, устроить стодневный молебен за упокой души?

— Такой размах мне ни к чему. Предпочитаю действовать по старинке. Простой жертвы будет вполне довольно.

Мунэмори бросило в холод.

— Кто-то… должен умереть? И кто же?

— Некто несущественный.

— А-а… — Мунэмори вздохнул с облегчением. Если это какой-нибудь слуга — что ж, одним больше, одним меньше, верно? — Только… мне же не придется?..

— Не бойся, от тебя не потребуется ни взмахов мечом, ни кровопусканий.

— И все же это случится по моей вине?

— Косвенно. Ты даже ничего не узнаешь… до поры.

— Что ж, тогда и жалеть не о чем. Я согласен на твои условия. Едва он это произнес, как когтистая длань Син-ина стрелой метнулась вперед и стиснула его лоб ледяной хваткой. Мунэмори резко выпрямился, точно молния пронзила его от макушки до пят, пригвоздив к земле.

— Добро пожаловать под мое начало, Тайра Мунэмори, — произнес Син-ин.

Паломник из Сидзё

Пробираясь по монастырскому саду, Усивака увидел настоятеля Токобо — тот шел мимо, сопровождая важного гостя. Им, по слухам, был монах по имени Сёмон, также известный как Святой человек из Сидзё, личность, высокоуважаемая среди духовенства. Собеседники шли недалеко оттого места, где притаился Усивака, так что ему не составило труда подслушать их разговор.

— Да, место для монастыря прекрасное, — говорил Сёмон. — А какой отсюда вид! Точь-в-точь как вы описали. Я должен здесь все осмотреть. Если бы вы дали мне провожатого — пройтись вокруг по горным тропам, я был бы весьма признателен.

— Я могу запросто это устроить, — сказал настоятель.

— Как насчет него? — спросил Сёмон, указывая на Усиваку.

— О, едва ли он вам подойдет, — ответил Токобо. — Слишком упрям.

— Упрям? Для послушника это не так уж плохо. Есть о чем поспорить.

Токобо понизил голос, но Усивака по-прежнему его слышал.

— Он один из сыновей знаменитого полководца Ёситомо. Уже давно должен был принять постриг, да только учение его почти не привлекает: лишь бы мечом махать, а духовные занятия побоку. Больше того, третьего дня явился сюда какой-то бродячий монах из Энрякудзи и потребовал, чтобы его пропустили прислуживать мальчишке. А мне сдается, он тайком обучает его бугэй. Придется принять меры. Если мальчик не будет пострижен в самом скором времени, мы будем вынуждены вернуть его в столицу.

Усивака знал, что за этим последует. Оставалось надеяться, что тэнгу помогут ему сбежать еще раньше.

— Как увлекательно, — произнес Сёмон. — Почему бы мне не поговорить с юношей, пока он будет показывать мне горы? Быть может, я смогу преуспеть там, где другие не справились?

— Как будет угодно, — проворчал настоятель. — Однако даже вы едва ли сможете до него достучаться. — Он повернулся и гневно уставился на Усиваку: — Эй, ты! Поди сюда.

Усивака вздохнул, с ужасом предвидя многочасовую проповедь, но не посмел гневить настоятеля еще больше, а потому поставил грабли и подошел к святым старцам.

— Чем сей ничтожный может помочь? — спросил он с вежливым поклоном.

— Проведешь Сёмон-сана по нашим заповедным тропам. И слушай его хорошенько — у него есть что тебе сказать.

— Как пожелаете.

Когда Токобо оставил их одних, Сёмон слегка улыбнулся Усиваке:

— Рад, что ты согласился со мной поговорить. Думаю, наша беседа тебя не разочарует.

— Правда? — спросил Усивака, не очень-то веря монаху.

— Сам рассудишь, когда я закончу. Идем прогуляемся. Оставив монастырские стены далеко позади, чтобы никто не смог услышать разговор, Сёмон сказал:

— Так, значит, ты сын великого вождя Минамото, самого Ёситомо, нэ?

Его слова встревожили Усиваку еще больше, чем монашеские нравоучения. «Неужели это лазутчик Тайра?» — подумал юноша и опасливо ответил:

— Так мне сказали.

— И ты изучаешь приемы боя на мечах.

— Балуюсь иногда. Ничего больше. Сёмон снова улыбнулся.

— Сёдзё-бо — хороший учитель, верно?

Тут уж Усивака испугался не на шутку. Если Тайра проведали о его встречах с тэнгу…

— Не бойся, — добавил Сёмон. — Сёдзё-бо шлет тебе привет и просит напомнить о третьем совете с листка из свитка.

— Третьем… А, теперь вспомнил. «Ищи способ обойти неприятности». Значит, Сёдзё-бо направил вас мне помочь!

Сёмон кивнул:

— Так и есть.

— Но… как человек вашего благочестия может знать тэнгу?