Война (СИ)

— Тогда так и оставим. Не принимай ни от кого сонного снадобья, если это не буду лично я, и… закрой дверь с этой стороны, — улыбнулся он напоследок.

— Ботран должен послать мне сообщение о состоянии дел.

— Я прикажу, чтобы его принесли мне и поставлю тебя в известность

Они ушли, в дверь заглянул стражник, убедился, что пленник на месте и прикрыл дверь. Иллар остался один. Подумал и закрыл дверь на ключ, оставив тот в замке. Подошел к двери в кабинет отца. Открыл и вошел. Было тихо, как и обычно, но теперь тишина была другой. Полной. Иллар подошел к двери и закрыл на ключ её. Потом снял со стены несколько кинжалов и меч. В своей комнате также закрыл соединяющую с кабинетом отца дверь.

Чтобы ни придумал очередное Гольвен, Иллар будет готов.

Глава 20 На выручку Талине и Стенку

Заключение в гостевых апартаментах Дюртала продлилось почти двадцать дней, после чего королю Сегота пришлось перевести своих гостей в другое место. Случилось то, что и должно было случиться с Талиной, запертой в четырех стенах, даже несмотря на то, что стен на самом деле было гораздо больше.

В их со Стенком распоряжении было несколько комнат. Сюда же включались комнаты для прислуги и небольшая кухня. Правда «внутренняя» охрана ограничивала нахождение Талины со Стенком в других комнатах, позволяя оставаться наедине только в их комнатах: спальне, гостиной и кабинету. Для чего им был нужен кабинет — они понятия не имели. Но три комнаты всё же больше чем две. Пространства больше.

Проснувшись после того сонного снадобья, Талина бушевала несколько дней. Ею и мужем были планомерно обследованы все стены и углы в поисках тайников или скрытых рычагов в потайные ходы. Немало времени ушло на розыски выхода и попыток сбежать, проскользнуть через комнаты прислуги днем, а из окна ночью. Но стража была бдительна. С неизменным почтением их останавливали и возвращали обратно.

Слуг им подобрали угрюмых и молчаливых. Им не запрещали общаться с ними. Но что творилось в мире, те либо не знали, либо отказывались сообщать. Попытки что-либо передавать на свободу, их людям, также заканчивались неудачей. Стенк сомневался, что даже, если бы у них были с собой крупные деньги, слуги взяли бы мзду. Впрочем, Дюртал позаботился, чтобы у Талины со Стенком не было ни письменных принадлежностей, ни бумаги. Книги — пожалуйста. Но не чернильница с пером. Талина, правда, обошла этот запрет, умудрившись написать коротенькую записку на полях вырванной из книги страницы тонким угольком. Но книжная страница так и осталась у них. Никто из слуг не согласился её передать.

Несколько раз их навещал Рекат, не делая упреков, но и не отвечая на возмущение Талины. А в один из дней их посетил Дюртал, в сопровождении Реката.

— Хоть на это сгодилась гостиная, — пробормотал Стенк, отвешивая положенный поклон.

Талина демонстративно проявила неучтивость и лишь настороженно, как кошка, которая готова броситься на добычу, наблюдала за королем.

Дюртал сел в кресло и оценивающе оглядел своих пленников.

— Ваше высочество, мне искренне жаль…

— Приберегите вашу галантность для самозванки.

— Бедная девочка пользуется повышенным вниманием моих придворных и моего сына, она не нуждается в моей учтивости.

— Она будет нуждаться в вашем милосердии, когда вы посчитаете, что она сыграла свою роль и от нее можно избавиться.

— Моя дорогая, ну я же не изверг. Зачем мне разбивать сердце моего сына. Он просто влюблен в неё.

— Но вы же не позволите ввести самозванку в семью.

Дюртал развел руками:

— Мой сын женится на королеве. И девушка присоединит к моему королевству своё.

— Что вы хотите, Дюртал? — процедила сквозь зубы Талина. — Что вам ещё от нас надо? Когда вы нас отпустите? Когда Кордия будет у ваших ног? Когда совершится бракосочетание, и мы уже не сможем ничему помешать?

— Вы абсолютно правы, моя дорогая. Именно так. Но я всё же позволю себе сделать еще одну попытку вас образумить. Что бы вы ни думали, мое гостеприимство, которым вы так неучтиво пользуетесь, меня тяготит. Я еще раз предлагаю вам дать мне слово в связи с новыми открывшимися обстоятельствами.

— Какими?

— Это касается вашей семьи, моя дорогая.

— Что с моей семьей? При чем тут моя семья?

— Дело в том, дорогая принцесса, что часть вашей семьи отправилась на войну. А на войне много чего происходит.

Талина побледнела. Стенк взял её под локоть, слегка сжимая.

— Что с моими сыновьями?

— Ну, — потянул Дюртал, намеренно делая большую паузу, — с одним, младшим, явно всё в порядке.

— Стенли?

— Пропал, моя дорогая. Пропал во время штурма Переправы.

— Штурма Переправы?

— Ах, вы еще не знаете?

— Ваше величество, — довольно-таки резко перебил его Стенк, подхватывая Талину, у которой подкосились ноги, — вы прекрасно знаете, что нас держат в неведении о том, что творится в мире.

— Это вам наказание, господин Стенк, за то, что вы с женой суёте нос не в свои дела. Ну так, на чем я остановился? Ваш сын пропал. Убит или попал в плен. Никто не знает. Курхот не предъявлял его тело и не требовал выкупа.

— Откуда у вас эти сведения? От Курхота?