Война (СИ)

Дочь серьезно задумалась. Интар ждал. Овета что-то решила для себя, но ничего не сказала.

— Что у нас дальше?

— Скобийские горы! Но извини, туда я тебя не отпущу.

— А вдруг я сделаю Скобию дружественной страной? — хитро улыбнулась девушка.

— Даже не думай об этом, — твердо сказал Интар. — Скобию остерегается пересекать и Талина. Там с женщинами вообще не считаются. У них и короля-то нет, одни вожди. Остался Горлит. Если честно, не люблю я их. Они высокомерные, у них чувства собственного превосходства далеко превосходит и ум, и логику, и простую вежливость. И к чужестранке вряд ли у них будет снисхождение. Ты на всю жизнь так и останешься вторым сортом. Но, к счастью, наследник женат и у него уже двое детей. На этом всё, девочка.

— Как все? А Улисса, Бория, Сегот, Кордия?

— Но это же не соседние страны, Овета. Ты будешь от нас еще дальше!

— Нет, давай и про них тоже.

— Хорошо, что тебя не слышит твоя мать. — Интар поднял руки к небу. — Я не могу самолично предлагать тебе такую даль!

— Это не даль, папа, и я сама могу вспомнить. Вот смотри — Улисса — там королем маленький мальчик, а регентом — его мама. Значит, нам не подходит. Бория — король с королевой бездетны. Но у короля есть брат, он будет наследником. Но он вдовец. Детей у него нет. Сейчас он ищет жену.

— Овета, приостановись-ка. Король Бории еще не списан со счетов. Бесплодна, по мнению лекарей, жена. Он может развестись с ней, и у него еще будут дети. Что ты тогда станешь делать замужем за его братом?

— Тогда, может, подождать, пока он разведется?

— Овета, его брату — сорок. Королю — пятьдесят. Они старики для тебя.

— Старики для принцессы, но не для королевы! — Овета опять задумалась.

Потом быстро начала перечислять:

— Сегот — пять братьев. Четверо подходят мне по возрасту, а старшему ищут невесту. Мне отдадут предпочтение?

Интар вздохнул:

— Отдадут. Еще и поблагодарят, и потребуют в приданое Арилазу, которую сейчас завоевывает Курхот. Кстати, за него не хочешь замуж?

Уловив в словах отца — упрек, Овета потупилась. Но решилась довести дело до конца.

— Кордия — там девушка. Это не для меня. Киссен — недавно женат. Сетания — король сумасшедший, правит королевский совет, Ларгония — Стенли подружился с наследником. Он ему понравился. Он рассказывал.

— У него нет последних сведений — короля и его сына свергли, убили их. Я получил сообщение незадолго до отъезда. Теперь там его дальний родственник. Я пока не знаю, насколько дальний, не знаю сколько лет. Подожди, я узнаю.

Овета уловила сухость в словах Интара.

— Папа, прости…

— Это ты прости, девочка, я зря поддержал этот разговор. Ты помнишь, что по законам Илонии, ты выйдешь замуж только за подданного Илонии — иначе ты теряешь право на престол.

— Это хорошо…

— Почему?

— Папа, — Овета повернулась к отцу, — ты ведь не подумал, что я серьезно насчет королевы Илонии. Мне вдруг показалось, что ты не воспринял это как шутку.

— Ты не ошиблась.

Он внимательно смотрел на дочь. Она грустно улыбнулась.

— Да, это было серьезно. Мне было очень страшно, когда я осталась одна, пока ты не очнулся. Я боюсь этого страха. Мне надо кем-то стать, чтобы это чувство больше не приходило.

Интар очень медленно произнес:

— Если ты станешь королевой Илонии, это будет означать, что ни меня, ни Иллара не будет в живых. Это страшней всех твоих сегодняшних ужасов. Ты это запомнишь?

— Да, папа. И поэтому будет лучше, если я выйду замуж за чужестранца. Тогда вам придется остаться в живых!

Когда Овета занялась, как обычно, своими повседневными делами, Раднир первый раз сам обратился к Интару.

— Я слышал ваш разговор. Но многого не понял.

— Что именно ты не понял?

— Она боится. Но чего?

— Она сказала ясно — опять остаться одной.

— Но ведь мы были живы.

— Я при смерти, ты враг и грозился нас убить.

— Я бы её не убил.

— Но ты напугал её, напав.

— Мне надо было освободиться, я не тронул бы её.

— А меня?

— А что тебя?

— Она бы не простила, если бы ты убил меня.

— Она женщина. Она достаётся сильнейшему.

— У нас дети и родители любят друг друга и не прощают тех, кто причиняет им боль.

— Но это не боль. Это победа.

— Победа над чем?

— Над слабостью, над трусостью.

— Это уничтожает любовь.

— Что такое — любовь?

— Любовь? Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе то, что люди пытаются понять испокон веков.

— Так уж долго?

— Каждый понимает по-своему, Раднир. Не думал, что когда-нибудь буду объяснять это, извини, мальчишке-пирату. Не сверкай глазами, — усмехнулся Интар. — Я попробую. — Он задумался. — Любовь — это неземное счастье и боль в груди, способность взлететь или разбиться о скалы. Способность защитить, привязанность, теплые воспоминания. — Он помолчал. — Есть кто-нибудь, кто вызывает у тебя такие чувства?

— Да, — Раднир ответил, не задумываясь. — Море… Но ведь ты не можешь защитить слабого. Зачем тогда тебя любить?

— Твоя мама тоже не может тебя защитить, но ты же её любишь?

— Она моя мать, зачем её любить?

— Хорошо. Но ты ведь хочешь, чтобы она тебя ждала? Ты хочешь вернуться к ней?

— Да. Я привезу богатую добычу. Она будет гордиться мной.

— Но если ты приедешь без добычи, она тебя разве оттолкнет?

— Нет.