Война (СИ)

- Вот и почти прилетели, - подал голос один из тех, кто забирал Ива из «Никанорушкиного ледника». Это был двухметровый молодой мужчина, на чьих чрезмерно мощных плечах, воинский мундир с лейтенантскими нашивками, казалось, вот-вот затрещит по швам. Родители наградили его открытым и незатейливым лицом простачка, святящимся добрым, даже каким-то щенячьим взглядом голубых глаз – ну совсем как один из деревенских здоровяков, которые весьма способны на любую тяжелую работу, но не склонные к большому уму. Ив молча взглянул на этого голубоглазого Геркулеса, рядом с которым он, при своем росте и отличной физической форме, выглядел нежным одуванчиком, затем вновь повернулся к окну. Вел себя Ив спокойно, не давая поводам окружающим его вооруженным военным, держать палец на спусковых крючках автоматов, коими те были вооружены.

Пилот вертолета взял чуть в сторону, не пересекая городской черты, пролетел над речной протокой к острову, на котором расположился небольшой аэропорт. Они приземлились на берегу подле дороги, на которой их уже встречали несколько дряхлого вида автомобилей. Ива, закованного в «костюм-тройку», погрузили в одну из машин, туда же сели его конвоиры – в полнейшем молчании их доставили в аэропорт, на чьем здании Ив прочел название города: «Игарка». На взлетно-посадочной полосе их дожидался массивный, круглобокий транспортник, принадлежащий нефтедобывающей компании, в его широко распахнутый трюм и вошли военные, ведя с собою арестанта.

- Рассаживайтесь и пристегнитесь, - сказал один из бортовых техников, проводив их в отсек для перевозки небольших групп пассажиров. – Взлетаем через пять минут. Трясти будет немного сильнее, чем на пассажирском.

Прохождение через турбулентное поле действительно было чувствительным, но вскоре самолет, набрав высоту, выровнялся, оставив далеко внизу широкую серебряную ленту Енисея, обрамленную сочно-зеленой бахромой лесов. Когда тряска прекратилась, военные отстегнули ремни и собрались за откидным столом, где, достав из сумок провиант, принялись за еду – консервы, упакованные полиэтилен бутерброды и спрессованную в брикеты сублимированную лапшу.

- Если хочешь в туалет, скажи, - обратился к Иву лейтенант-здоровяк, усевшись в кресло рядом с ним, причем его тело едва влезло между подлокотниками. – Ты уже около трех часов не имел возможности сделать это, и, пожалуй еще около пяти часов мы будем в воздухе, - Ив согласно кивнул и тот, вырвавшись из крепких объятий кресла, вновь поднялся, чтобы проводить его до санузла. Прежде чем пропустить зеленоглазого мужчину в туалет, лейтенант назидательно добавил: - Кандалы с тебя не снимут, так что обходись как-нибудь так. Запираться там не вздумай.

Прикрыв дверь туалета, Ив огляделся по сторонам, изучая взглядом потолок, стены и пол - это был не тюремный транспорт, а значит, здесь не следили за порядком тщательно. Он оказался прав. В узкой щели между стеной и раковиной виднелась запавшая туда булавка, выковырять которую, как видно, уборщикам было просто лень… Вскоре булавка оказалась в руках Ива. Он сжал ее в ладони так, чтобы ожидающий его снаружи лейтенант не сумел заметить.

- Мое имя Максим Яковлев, - с опозданием назвался тот, проводив узника обратно в пассажирский отсек. Снизив тон, он сказал вдобавок: – Сядь дальше от шума, к стене. Поговорить нужно.

Ив без возражений повиновался, уйдя в самый конец отсека.

- На зону я тебя доставлял в прошлый раз, только ты в мешке был и не мог меня видеть, - признался зачем-то Яковлев, не спуская с него пристального взора, - я выполнял приказ Насты Пановой.

- А сейчас чей приказ выполняешь? – усмехнулся Ив холодно, не глядя на него.

- Насты Пановой.

Ив медленно повернул к нему голову, вопросительно приподняв бровь.

- Я служу у нее меньше месяца, - продолжил лейтенант, - Для меня было большой честью оказаться в ее команде, она один из лучших агентов наших спецслужб. Меня направили под ее начало после того, как часть ее подчиненных погибла в перестрелке где-то в Китае. Товарищ Панова сразу же отнеслась ко мне с особым доверием, которое я обязан оправдать – сейчас я, будучи ее заметистелем, выполняю ее волю: она приказала освободить тебя сразу же, как только с ней будет потеряна связь.

- Потеряна связь?

- Да. То есть, условно говоря, мы знаем, где находится товарищ Панова и что она жива – на связь с российским командованием она выходит регулярно. Однако, перед тем как отправится на задание, она условилась со своими подчиненными о том, что будет подавать ежедневно определенный условный сигнал своим людям, который будет означать «все нормально»; как только передача сигнала прекращается – значит, что ее удерживают насильно и запрещают докладывать об истинном положении дел. Как только это произошло, мы – ее команда - доложили о происходящем ее непосредственному начальству, затем направились сюда. Пришлось даже просить самолет у гражданских, чтобы как можно скорее вызволить тебя. Согласно воле товарища Пановой, мы должны доставить тебя в столицу и отпустить на все четыре стороны.