Война солнца

Выживание в этом случае имеет невысокую вероятность. Артур мог бы обмануть нас. Честно говоря, я этого и ожидаю. И мы можем не успеть покинуть Землю до того, как нас настигнет Долгая Зима.

Мне также интересно, смогу ли я вообще убедить остальной мир принять этот план. Покинуть планету? Я уверен, что некоторые никогда не согласятся на это. Может быть, даже кое-кто из руководства.

Еще один риск существует независимо от того, какой путь мы выберем. Наша популяция. Мы произвели подсчет: в лагере № 7осталось 174 выживших. Вчера, когда мы закончили эвакуацию Цитадели, я спросил Идзуми, достаточно ли это большой генетический пул, чтобы перезапустить человечество. Ее ответ был коротким, расплывчатым и пугающим: «Не совсем. Может быть, нет».

Так что проблема заключается в том, с чего я начал. Проще говоря: нам нужно больше людей. Нам нужно воссоединить человеческую расу.

Я добавил солнечную панель в верхней части наблюдательных дронов, позволяя им заряжаться во время полета. Они смогут летать на дальние миссии, чтобы искать признаки жизни в других лагерях. Они также периодически приземляются и выгружают небольшие радиостанции и беспроводные ретрансляторы данных. Это позволит нам создать сеть голосовой связи и передачи информации. Я учитывал тот факт, что Артур мог бы иметь доступ к беспроводной сети передачи данных, но сейчас она подключена только к маленьким дронам. У них нет никаких наступательных способностей. Наличие видео в реальном времени важно и, на мой взгляд, стоит риска. Я надеюсь, что прав.

Я отправил дронов в другие пятнадцать лагерей Атлантического Союза. Выжившие — наш главный приоритет, но мы также ищем пищу и солнечные батареи. Лагерь № 7 находится в центре Атлантического Союза; другие лагеря разбросаны по всем направлениям. Дронам придется летать медленнее, чтобы сохранить энергию. Они могут даже приземлиться, чтобы произвести перезарядку. В любом случае они должны добраться до ближайших лагерей завтра, а в самые дальние — на следующий день. Мы получим видео и инфракрасные показания, а также радиотрафик. Эти данные станут приговором нашему выживанию.

С каждым днем становится все холоднее. Снег начинает накапливаться, покрывая груды обломков, превращая их в белые дюны, скрывающие ужас того, что здесь произошло.

Я не встречал руководство с тех пор, как мы эвакуировали бункер. По правде говоря, Фаулеру, Эмме, Шарлотте и Мин нужно время, чтобы оправиться от недоедания и травм. Всем нам нужно время, чтобы обдумать ультиматум Артура и свои дальнейшие действия. Это самое большое решение, которое когда-либо принимал человеческий род.

Время. Это еще один ценный ресурс, который у нас заканчивается. Какой бы путь мы ни выбрали, мы должны спешить.

Я выхожу из оперативного штаба и начинаю пробираться сквозь разделенные простынями лежаки, покрывающие открытое пространство бункера. Растянутые простыни теперь задернуты, звуки и запахи смешались — около двухсот человек собрались в пространстве размером со спортзал средней школы.

Я останавливаюсь возле отделенной зоны Алекса и Эбби. Мой племянник Джек смотрит на планшет, держа его так, чтобы могла видеть и сестра. Они делятся друг с другом наушниками — по одному каждому.

Я уже наклоняюсь к простыням и останавливаюсь, когда понимаю, что Алекс спит. Эбби сидит, прижимая одеяло к своей груди. Она кладет руку на руку Алекса и трясет ее.

— Алекс.

— Все в порядке, — шепчу я, но глаза моего брата мгновенно открываются, и он садится.

— Привет, — тихо говорит он.

— Как вы, ребята, поживаете?

— Просто рад, что вышел из того бункера. — Алекс театрально оглядывается вокруг. — И попал в этот.

Я тихо смеюсь.

— Из этого бункера выйти намного легче.

— Да. Мне нравится. — Алекс поворачивается к Джеку и Саре. — Они разве могут сидеть со своими планшетами? Я полагаю, что у нас мало энергии после того, как разрушились наши дома.

— Сейчас все в порядке. Мы в состоянии генерировать больше энергии, чем можем хранить, так что либо используем ее, либо потеряем.

— В настоящий момент.

— Верно.

— Чем я могу помочь?

Я изучаю лицо моего брата, впалые глаза и худые руки.

— В настоящий момент просто поправляйся.

— А потом что? Мы собираемся…

— Мы работаем над планом. Надеюсь, мы отправимся искать выживших в других лагерях.

Он кивает, будто слова воодушевили его.

— Хорошо.

В моей собственной зоне я нахожу спящую Элли и Эмму, которая сидит, уставившись в планшет. В куче лежат мешки и пустые коробки от ПГУ — все вылизанные дочиста.

Я ложусь и прижимаюсь к Элли. Это лучшее чувство на свете, ведь несколько дней назад я думал, что больше никогда ее не обниму. Забавно, насколько благодарны мы бываем за то, что почти потеряли.

— На что ты смотришь? — шепчу я.

— Характеристики транспортных кораблей. Последние отчеты о проделанной работе.

Я прищуриваюсь, взглядом спрашивая, зачем.

Она пожимает плечами.

— Пытаюсь понять, сколько людей на них можно увезти.