Война солнца

В этом и заключается другая проблема: даже если мы покинем Землю и прибудем безопасно в наш новый дом, сможем ли мы взять достаточно людей, чтобы поддержать наш вид? Так далеко в своих размышлениях я даже не заходил. А что, если выживших будет больше, чем мы сможем взять? Это невозможная дилемма.

Мы с Эммой не говорили о том, каким образом каждый из нас относится к принятому решению, но у меня сложилось впечатление, что она предпочитает покинуть Землю.

Эмма откладывает планшет в сторону.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

— Хорошо, — с осторожностью отвечаю я.

Она выдыхает и сглатывает, глядя мне прямо в глаза, ее лицо похоже на маску.

— Я беременна.

— Я знаю, — облегченно улыбаюсь я.

— Правда?

— Оскар знал. У него был доступ к твоей медицинской карте.

Понимание приходит к ней.

— Ой. С тех пор как я проходила реабилитацию. Он тогда следил за моими успехами, и никто не удосужился отключить ему доступ потом. — Она в замешательстве делает паузу. — Он сказал тебе?

— Нет. На самом деле Артур сказал мне — когда пытался убедить меня заключить с ним сделку.

— Не совсем так я хотела, чтобы ты узнал.

— Это не меняет того, насколько я счастлив. Когда ты сама узнала?

— Я сделала тест утром того дня, когда упали астероиды. Хотела сказать тебе, но ты был… немного занят.

Я тяжело выдыхаю.

— Да уж… Протяженным сражением с тремя большими астероидами. Что за трата времени. Вот все я понял неправильно!

— Это в прошлом. — Она берет мою руку в свою. — Не думай об этом. Будущее — все, что сейчас имеет значение. Тем не менее, мне жаль, что я не сказала тебе…

Я поднимаю руку, обхватываю пальцами ее затылок и, целуя, прижимаю ее лицо к себе, не давая ей отстраниться до тех пор, пока каждый из нас не начинает задыхаться.

— Это в прошлом. Будущее — все, что имеет значение сейчас.

Она улыбается устало и мрачно.

— А какое у нас будущее? Что мы будем делать?

— У нас все будет хорошо. Я обещаю тебе.

— Как? Я имею в виду… мир исчез. Супертранспортники даже не близки к завершению.

— Я разберусь, как быть. У нас все будет хорошо.

Глава 32 Эмма

Спать.

Наконец-то я заснула здесь, в самом неожиданном месте: в тесном лагере беженцев, расположившемся в бункере рядом с разрушенной штаб-квартирой ЦЕНТКОМа. И это заслуга не жилья, которое доставило эту блаженную ночь передышки, а того, что у меня буквально упала гора с плеч. Я рассказала Джеймсу мой секрет, и, как и я, он очень доволен и напуган. Это не просто секрет; это факт, что мы снова все вместе — на поверхности земли. Ну, или вроде того.

Впервые за несколько недель я просыпаюсь и вижу, как он крепко спит рядом со мной. Элли спряталась между нами на одеялах, сложенных на бетонном полу. Рано утром здесь, в бункере ЦЕНТКОМа, еще темно. Наше маленькое личное пространство окружено белыми простынями, висящими на растянутых поперек веревках. В коридоре за простынями мягко светит ряд светодиодных фонарей.

Мое тело болит, но я чувствую себя еще хуже. Я должна принять обезболивающее, но не могу. Не буду. Ради ребенка, растущего внутри меня.

Левая рука и нога Элли накинуты на меня, словно она пыталась помешать мне куда-нибудь уйти без нее. Я осторожно отрываю ее от себя и отодвигаю на постели, при этом суставы моих рук скрипят и щелкают, как миниатюрные петарды.

Я морщусь, надеясь… но Джеймс шевелится и открывает глаза. Он смотрит на Элли, улыбается и целует ее спящее лицо, после чего встает и предлагает мне руку.

Я приоткрываю край завешивающей нас простыни. Простыня, за которой живет Мэдисон, тоже отодвинута в сторону. Сама Мэдисон занята вязанием, а ее муж и дети спят рядом с ней.

— Эй, — шепчу я, махнув рукой, чтобы привлечь ее внимание. — Ты можешь присмотреть за Элли?

Она кивает, а мы с Джеймсом еще раз оглядываемся на нашу дочь, прежде чем выйти наружу. Я опираюсь на свою трость, тяжело шагая. Из-за меня Джеймс идет медленнее, пытаясь сделать так, будто это совершенно нормально.

Когда мы доходим до небольшой столовой в углу зала, он тихо спрашивает:

— Хорошо спала?

— Лучше всего за последнее время.

— У нас нет кофе, но есть армейские стимулирующие таблетки.

— Я — пас, — отвечаю я, проводя рукой по животу. — Кто знает, что они напичкали в эти вещи. Береженого Бог бережет.

Он нагревает пару ПГУ и ставит их на стол.

— Я немного поговорил с Фаулером. Он сказал мне, что ты сделала там внизу.

Я поднимаю брови.

— Ты сохранила этим людям жизнь.

Я качаю головой, быстро проглатывая кусочек блина.

— Вовсе нет. Там в туннеле я их чуть не убила.

— Ты дала им надежду, Эмма. Это то, что им было нужно. И кроме того, ты позаботилась о них, хотя я знаю, что ты должна была испугаться. Это и есть храбрость.

Я чувствую, как мои щеки вспыхивают от жара. Прямо сейчас я чувствую себя таким же стеснительным человеком, как в средней школе.

— Просто сделала то, что могла. И, кстати, какое-то время было действительно очень страшно. Я думала, что больше никогда тебя не увижу.