Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

— Не спеши сильно. Тут дорога плохая, — отвлекается от философских размышлений Артист.

— Тут дорога нормальная. Крот гонял тут на «Ниве», — возражаю я.

— Ну, ничего. То «Нива», а это уазик, — объясняет мне инструктор.

— Красотища. Это всё наша земля. Родная наша земля, на которую… Ох, ты ж ёлки-палки! — не дал я досентиментальничать Артисту, въехав в глубокую яму.

— Я же аккуратно, плавно.

— Вандальё едет. Я называю его Вандальё, потому что по-дружески я его могу так называть, — смеётся друг. — Вот здесь у нас такие полевые, фронтовые дороги, как в песне: «Эх, дорожка фронтовая». Здесь минами побито всё, — снимает на камеру дорогу до Крота Артист.

Подъезжая к месту назначения, Артист поднял свои очки и с удивлением заметил, что они сломаны. По моей вине — из-за того, что я неаккуратно ездил по ухабам, и они вывалились из верхнего складывающегося зеркальца.

На позициях Крота нас встречал Рамзее, с которым раньше был в одном подразделении Артист.

— Давайте людей и выгружайте! — не дожидаясь Крота, крикнул бойцам я.

Ополченцы потеряли дар речи, когда увидели колбасу, которую сделала из нашего мяса в Енакиево гуманитарщица Алла. Пока бойцы разбирали мясо, подошёл их командир Крот и поблагодарил за такой хороший подгон. Мы с ним немного постояли, пообщались и поехали обратно к себе.

— Мне жалко очки свои[192]… — садясь в машину, Артист опять посмотрел на свои очки со сломанной дужкой. -

Вандальё будет разворачиваться сейчас. Надеюсь, не так, как получилось с дверью.

Артист имеет в виду случай, когда я учился водить задним ходом по территории мясокомбината и несколько раз не вписался и врезался дверью в железный столб. На двери из-за этого появилась вмятина.

Когда я выехал, не сбив при этом никого, Артист с радостью заявил:

— В боевых условиях учатся намного быстрей, чем в гражданской автошколе. Буквально за два-три дня.

— На нашу родную землю приехали правосеки — сектанты гомосексуалистские, — всё никак не уймётся Артист. — Почему гомосексуалисты и пи***сы? Из снятых ранее видео вы поймёте, почему они гомосексуалисты и пи***сы. Например, сегодня несколько снарядов попали в жилой пятиэтажный дом… Мы выехали на прямую танковую наводку.

— Вот здесь мне страшно ехать, — признался я.

— Ты думай, что по тебе танк может выстрелить.

— Я не из-за этого боюсь, а из-за крутого склона.

— Ты думай об этом, и тогда у тебя один страх поменяется на другой, — Артист, как всегда, давал дельные советы.

— Вот поскидывал всё горе-водитель вниз, — поднимая рации и телефоны, досадовал Артист.

— Аж за сердце схватилась, когда увидела Вандала за рулём! Думает, жили спокойно под миномётными обстрелами, а тут Вандал за рулём, ё-моё. Всё, трындец. Нужно сваливать в Россию, куда-нибудь в глубинку самую, — подшучивая над собой, я представил, что бы могло быть в голове у женщины, которую мы объехали на УАЗе.

— Сейчас мы увидим нашего младшего научного сотрудника Ташкента, как говорится в фильмах. Настоящий вояка, бывший афганец, чеченец, палестинец, израилец и югослав, принимавший бой во всех «горячих точках». Ташкент с подпольной кличкой Копчёный. А это наши все спасённые собачки, — Артист показывает собак, которые к нему подбежали, как только он вышел из машины.

Когда мы узнали, что у Крота на позициях 180 бойцов, то поняли, что отвезли им недостаточно еды, поэтому решили отвезти ещё. Нагрузив рохлю брикетами с мясом, я взобрался на неё, и Артист меня покатил со спуска[193]:

— На боевую позицию! Боец, к бою готов?

А на фоне слышны проклятья и мат Ташкента, который очень переживает за сохранность единственной исправной рохли на заводе.

— Ты не за то думаешь, Марфа, — успокаиваем мы Ташкента.

На войне тоже должен быть юмор. Без него люди сходят с ума.

Потом мы погрузили мясо в машину и с выключенными фарами поехали опять к Кроту. Стемнело, но небо подсвечивало дорогу, а то с моим опытом да ещё и без фар, в полной темноте, мы далеко бы не доехали[194].

Николаевская ТЭС разгорелась ещё сильнее.

— Ох, как дым разошёлся. С Николаевки на Черевковку, — говорит Артист.

Приехав на позиции Крота, мы разгрузили мясо. К тому времени к нему заскочили несколько ребят из Николаевки и рассказали о боях на дальнем кордоне города[195].

— Мне только что сказали, что Моторола в Николаевке раненный в окружении. Информация попахивает враньём, но всё может быть, — поведал нам ополченец с позывным Утёс (позывной дали такой, потому что он из НСВТ «Утёс» подбил в Славянске неприличное для укров количество бронетехники).

На деле так и оказалось. Моторола был в здравии и почти весь состав подразделения сохранил. Но последний форпост перед Семёновкой и Славянском был уже не наш. 3 июля укропы окончательно вытеснили силы Народного ополчения с переднего кордона Николаевки, и нам пришлось отступить.

Предательство

После отступления из Николаевки Стрелков очень рассчитывал и надеялся на роту Минёра, которая держала оборону на рубежах Николаевки, находящихся ближе к Славянску.