Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

Подобные мысли в своей директиве от 26 февраля 1943 года высказывал и назначенный с 23 октября 1942 года «уполномоченным по борьбе с бандами на Востоке» фон дем Бах-Зелевский. Одновременно он считал себя вправе указать в этом документе на то, что беспощадное уничтожение партизан не является тем же самым, что и искоренение всего живого в партизанских областях, подчеркивая, что угон любой рабочей силы имеет для военной промышленности Германии огромное значение. «Тонна зерна, каждая корова или лошадь ценнее, чем расстрелянный бандит», – заявлял он (NOKW 475).

В своей директиве фон дем Бах-Зелевский приказал не только хватать всех работоспособных жителей и передавать их имперскому уполномоченному для направления на работы, но и оставлял для бывших партизан возможность добровольно поехать на работы в Германию, чтобы высвободить немецкого рабочего для фронта. Между прочим, позднее, в июле 1943 года, Гитлер и сам решил, что при планомерных крупных операциях по зачистке территорий основная масса жителей должна угоняться немецкими войсками, а при операциях в зараженных партизанскими настроениями областях эвакуации подлежало вообще все население, после чего села подлежали разрушению.

При этом он явно опирался на свой приказ № 4 от 14 февраля 1943 года. Этот приказ в тот же день продублировал оперативный отдел Генерального штаба германских сухопутных войск приказом № 1977/43, приводя в нем слова Гитлера, смысл которых мы передали выше (NOKW 2075).

В изложении же Гиммлера эта мысль была развита, согласно чему все работоспособное мужское население партизанских областей надлежало передавать в руки рейхскомиссара с последующим содержанием этих мужчин в условиях, предусматривавшихся для военнопленных. Для всего же женского населения предписывалось его использование на работах в Германии. Оставлять разрешалось только определенную часть женщин, которых вместе с сиротами следовало размещать на краю эвакуируемой области в специально сооруженных сборных пунктах. Согласно распоряжению начальника личного штаба рейхсфюрера СС № 39/160/43 от 10 июля 1943 года Верховному руководителю СС и полиции на Украине, а также Верховному руководителю СС и полиции «Россия-центр», этих женщин впоследствии планировалось использовать в качестве рабочей силы после начала нового заселения ранее очищенных областей (NO 2034).

Подобное тесное переплетение борьбы с партизанами с мероприятиями по обеспечению Германии рабочей силой не могло не привести к тому, что вскоре население стало воспринимать все еще пропагандировавшуюся как благо добровольную отправку на работы в рейх как немецкие карательные меры. Поскольку же населения для удовлетворения потребностей в рабочей силе не хватало, то оккупационные власти, особенно на Украине, перешли к полной эвакуации тех областей, которые с экономической точки зрения считались не важными. Причем делалось это якобы «на основе принципа добровольности». При этом тем, кто сам соглашался на переезд, обещали после работ в Германии выделить на юге Украины новые места для поселения с наделением их землей и скотом. Согласно указу рейхскомиссара Украины Эриха Коха от 24 марта 1943 года, обязательному «отправлению трудовой повинности в рейхе» подлежали и призывники 1923, 1924, а с 1 мая 1943 года и 1925 года рождения, привлекавшиеся для выполнения мероприятий по «возрождению украинского сельского хозяйства» (NO 1602).

Особо гротескные формы такое положение дел принимало при противопоставлении ожидаемой от населения добровольной отправки на работы в Германию и угона в рейх в качестве компенсации за причиненный вред партизанами и их помощниками. Ведь населению было трудно разъяснить разницу между понятиями «трудовой вахты в рейхе» и «наказания в виде трудовой повинности», предусматривавшегося для партизан, хотя этого и требовал приказ Генерального штаба сухопутных войск № 4705/43 от 27 апреля 1943 года, изданный в развитие «Основной директивы» Гитлера № 14 о борьбе против бандитизма (NOKW 2499).

Борьба с партизанским движением под центральным управлением

Операции по уничтожению партизан, проводившиеся под центральным управлением осенью 1942 года и в 1943 году, несмотря на улучшенную разведку и умело применяемую после специального обучения тактику их проведения, к окончательному успеху так и не привели. Партизанским отрядам, разбившись на небольшие группы, по-прежнему удавалось прорываться сквозь кольцо окружения. Причем нередко при этом такое становилось возможным из-за внезапной «смены позиций» подразделений из числа местных жителей или в результате тонкого чутья партизан на расположение участвовавших в их подавлении неопытных в этом деле немецких войсковых частей.