Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

Не случайно в указанном выше наставлении среди прочего рекомендовалось: «Как правило, пленные должны расстреливаться на месте после короткого допроса… Каждый командир подразделения отвечает за то, чтобы пленные бандиты и гражданские лица, захваченные при совершении активных действий (включая женщин), были расстреляны или, что еще лучше, повешены… Против деревень, в которых банды нашли поддержку какого-либо рода, предлагается применять, как правило, коллективные меры. Эти меры, в зависимости от тяжести вины, могут заключаться в увеличении норм сдачи, изъятии части или всего поголовья скота, отправке работоспособных мужчин для трудового использования в Германию и даже уничтожении всей деревни. Приказ на проведение коллективных мер могут отдавать только офицеры в звании гауптман и выше».

Как уже отмечалось, многие командующие с таким подходом были не согласны, но им приходилось с этим мириться. В результате на свет появлялись такие документы, как, например, приказ Верховного командования вермахта № 004870/42 от 16 декабря 1942 года по борьбе с партизанами, который гласил:

«Фюрером получены донесения о том, что отдельные военнослужащие германской армии, участвующие в борьбе с партизанами, впоследствии привлекаются к ответственности за свое поведение во время боя. В связи с этим фюрер приказывает:

1. Враг направляет на партизанскую борьбу фанатичных, воспитанных в коммунистическом духе бойцов, которые не останавливаются ни перед каким насилием. Здесь больше, чем когда-либо, речь идет о том, быть или не быть. Эта борьба не имеет ничего общего с солдатским рыцарством или с условиями Женевской конвенции… Если эту борьбу против бандитов, как на Востоке, так и на Балканах, не вести самыми жестокими методами, то в обозримом будущем имеющихся в распоряжении сил не хватит, чтобы одержать верх над этой чумой.

Поэтому войска имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничений, как против женщин, так и против детей, если это ведет к успеху.

Снисхождение, независимо от его формы, является преступлением против германского народа и солдат на фронте, которые вынуждены на себе испытывать последствия ударов партизан. Поэтому не может быть и речи о какой-либо пощаде партизан или их пособников. Эти принципы должны также иметь силу в отношении применения положений директивы «Об усилении борьбы с бесчинствами банд на Востоке».

2. Ни один из немцев, участвующий в борьбе с бандитами и их сообщниками, из-за своего поведения не должен привлекаться к дисциплинарной или судебной ответственности…

Ни один приговор не будет утвержден, если он не соответствует этому приказу.

Кейтель

» (NOKW 2961)».

Последствия таких предписаний хорошо просматриваются из показаний, данных под присягой фон дем Бах-Зелевским на суде по денацификации 20 января 1947 года: «…Получив известия о нападении бандитов на своих товарищей на шоссе Глуск – Бобруйск, один гауптфельдфебель взял солдат и сам совершил акт мести. Схватив четверых или пятерых гражданских лиц из находившейся поблизости деревни, он ликвидировал их под улюлюканье наблюдавших за этим солдат… Вместе с фон Шенкендорфом я провел военно-судебное разбирательство по этому делу. Все преступники были приговорены к смертной казни, а крикуны, издававшие наиболее громкие звуки, – к лишению свободы. Позже фон Шенкендорф сообщил мне, что приговор не был утвержден, и приговоренных на основании решения Верховного командования вермахта от преследования освободили» (NOKW 644).

И все же были и другие распоряжения, как, например, приказ № 5701/43 от 27 октября 1943 года командующего 18-й армией вермахта генерал-полковника Георга Линдеман-на, в котором значилось: «Открыть судебное преследование по законам военного времени в отношении проявивших самоуправство подразделений при проведении коллективных мероприятий. Войска перед осуществлением задач соответствующим образом проинструктировать» (NOKW 3372).

Тем не менее если подобные приказы и требовали сохранения условий обитания для местных жителей, то они служили ярким контрастом по отношению к практике, имевшей место в других оккупированных областях и преследовавшей цели превратить партизанские зоны в безжизненную пустыню.

Уже 17 марта 1943 года 201-я охранная дивизия получила задание продолжить уничтожение партизан в такой зоне и очистить от них район, располагавшийся западнее железнодорожной линии Витебск – Невель. Речь шла о партизанах, которым удалось вырваться из окружения во время операции, проводившейся несколько ранее под кодовым наименованием «Шаровая молния», а также о находившихся в этом районе партизанских бригадах Ноя Елисеевича Фалалеева, Федора Григорьевича Маркова, отрядах бригад Павла Минаевича Романова и имени Семена Михайловича Короткина.