Война в России и Сибири

Пароходик то и дело попадает в такой густой туман, что приходится бросать якорь. Туман показывает: где-то здесь в реку впадает приток. Течение в реке быстрое и опасное, и мы, чтобы благополучно проскочить между песчаных банок, ждем, когда ветер рассеет туман, возникший от встречи двух воздушных потоков.

Только к полудню солнце пробивается сквозь тучи. Свежий ветер набирает силу и разгоняет туман, отправляя его большими клочьями в ущелья, а перед нами открываются дикие красоты Амура.

Долина без конца петляет, путь реке преграждают скалы, и река, запертая между склонами, начинает казаться неподвижным озером, которое вытягивается, сужается, расширяется между постоянно меняющихся берегов. Время от времени она вдруг становится больше – очередной приток присоединяет светлые торопливые воды к прихотливому потоку Шилки.

Часы за часами тянутся дикие скалы с пятнами бурого мха и фиолетовыми полосами. То там, то здесь река нанесла могучие слои аллювия, иногда высотой в несколько десятков метров, а потом, много позже, сама же проторила через них новый путь. Встречаются оставленные русла, следы эрозии и многих других трудов природы, песчаные отмели, маленькие острова, где расцвела какая-то зелень. Но деревьев здесь нет, редко-редко упрямая березка вцепилась в крутой склон, и ветер теребит ее последние листочки.

Изредка обрывистый берег становится пологим, появляется полоска пригодной для жизни земли, и стоит на ней с десяток домишек под соломенными крышами, лачуги рыболовов или охотников и несколько домиков почище, каких-нибудь других работников.

Нет следов человеческой деятельности, только где-то в глубине, за холмами, есть золотые и серебряные рудники. Муку сюда привозят с юга, со стороны Читы или с севера, со стороны Благовещенска, но поезда не ходят, запасы истощаются, и голод гонит население в объятия большевиков.

Возле Усть-Черной река выписывает гигантскую букву S, огромная масса воды дважды огибает скалы, напирает на них, разбивается и, пенясь, выгрызает в них выемки.

Много судов разбилось о скалы, погибло в водоворотах, и теперь в опасных местах ставят заграждения из бревен, они помогают, если течение тащит судно на скалу.

Дальше, возле Горбицы, красные перед тем, как передать власть семеновцам, которые воспользовались плодами побед чехов и японцев, затопили большой грузовой пароход, поставив его поперек реки, чтобы воспрепятствовать навигации. Но течение медленно, но верно справилось с препятствием.

Во время нашего путешествия часовые японцы внимательно следят за обоими берегами, откуда часто стреляют в проходящие пароходы. Месяц тому назад шесть пассажиров парохода, на котором мы сейчас плывем, были ранены пулями красного отряда, стрелявшего с берега. Один офицер Семенова, который рискнул отправиться в опасное путешествие, чтобы встретиться с родственниками в Благовещенске, покончил с собой с помощью ручной гранаты, когда его готовы были взять красные.

Капитан и весь гражданский экипаж парохода – русские, они держат нейтралитет в этой гражданской войне и пассивно покоряются любой власти. В случае необходимости они прячутся на мостике за большими железными щитами, укрепленными бревнами. Два пулемета постоянно нацелены на берега.

Ближе к вечеру мы видим на берегу крестьян, они с десятком запряженных возов ждут парома, который перевезет их на другой берег. Когда становится возможным переговариваться, мы узнаем, что эти возы реквизированы отрядом независимых казаков, которые направляются на северо-запад.

Поздно вечером за поворотом реки мы встречаем две больших грузовых баржи, которые плывут нам навстречу против течения. Мы останавливаем их: это солдаты полковника Умеды. Полковник отвел меня в каюту и рассказал о полученном приказе. Ему предстоит следующая операция. Маленький японский гарнизон на станции Могоча оказался в изоляции из-за уничтожения всех железнодорожных мостов через Амур на протяжении 250 километров. Три недели от него не было вестей, наконец стало известно, что он окружен многочисленным вражеским отрядом и обороняется из последних сил. 80 человек закрылись в здании вокзала и отражают нескончаемые атаки. Мы идем их спасать.

Амурская железная дорога следует параллельно реке и связана с ней небольшими ветками, которые ведут на пристани, исполняющие роль перевалочных и пересадочных пунктов. Мы высадимся на одной из последних под названием Часовенская и оттуда начнем наш поход.

3. Печальная картина

Часовенская, 10 октября

Баржа пристала к берегу в час ночи. В половине третьего я увидел на берегу возле маленькой пристани солдат, готовящихся к походу. Провиант выгружен на берег. В темноте слышно лошадиное ржанье. Всюду снуют маленькие тени, это японцы торопливо двигаются в свете разведенных костров. Возле огромного костра из бревен я вижу коренастую маленькую фигуру полковника Умеда. Мы едва успеваем обменяться несколькими вежливыми фразами, как он подает сигнал к церемонии отправления.