Война в толпе

Следует понять, что китайская революция в переводах на русский, кроме разве мемуаров Владимирова, выглядела иначе, чем на родине. Знаменитый четырехтомник Мао Цзе Дуна был написан профессором Юдиным. Когда его прочел Чжоу Ень Лай, немного понимавший по-русски, то был поражен. После прихода Председателя Мао к власти, крестьянам было объявлено о возвращении императора, что успокоило народ после сорокалетней республиканской смуты. Только в 1958 году проституток согнали в профсоюз трудящихся женщин и закрепили за мужьями официально. В портовых городах лишь культурная революция переменила сексуальные отношения. Образованные девушки, сосланные на перевоспитание в коммуны, брезговали жить с местными мужчинами и предавались лесбийской любви. Рикша и проститутка, две основные профессии в китайских городах, выжили даже при советской оккупации Манчжурии. Когда разоружили Квантунскую армию, это почти миллион человек, возникла транспортная проблема. Офицеров и буржуазный элемент вывозили эшелонами и пароходами в Сибирь, солдат — в Японию. Первые три месяца Харбин пребывал в состоянии сумасшедшего дома. Старшим японским офицерам сохранили оружие, ночами в городе стояла пальба — грабили районы, заселенные русскими белоэмигрантами, теми, кто не успел сбежать к гоминьдиновцам. Английских и американских летчиков, недавних пленных, выпинали из роскошных бараков советские офицеры. Ошибкой японцев было то, что они не строили концлагерей, всю эту публику попросту некуда было загонять. Воины императоры, рвань несусветная, в обмотках. Сидели на берегу, ели чумизу, смотрели на океан в сторону восходящего солнца и плакали. Китайские проститутки их даже в публичные дома не пускали. На Родину спешили вернуть трофеи, о солдатах особенно не заботились. Советским офицерам запретили ездить на рикшах, они делали это ночами, по повышенному тарифу. Если бы не запрет, никто бы и не катался — из экономии. В буржуазные районы новые жильцы вселились вместе с полевыми женами…

Отдельная инженерная испытательная часть

Наш полк формировался в Малой Вишере в 1941 г. каким-то капитаном. После первых боев полк исчез из виду и объявился только в 1944 г. в резерве Главного Командования и начал свой боевой путь. В 1965 году за участие в войне наш Таллиннский и Свинемюнденский полк был награжден орденами Кутузова и Суворова третьей степени — далеко не полководческими и награждали офицеров от командира роты, до командира батальона. Я подозреваю, что в полк в это время попал кто-то из «блатных» и истребовал эти ордена. Прочие части на полигоне не имели и таких. Строители выползали с орденами «Знак Почета», Трудового Красного Знамени». Ими в основном награждали и офицеров, так же медалью «За трудовую доблесть».

К сорокалетию Победы в ознаменование боевого пути полка кому-то пришла в голову идея, привезти в часть некоторое количество эстонцев. Альбомами с фотографиями пусков, удалось соблазнить человек пятнадцать. Пока их везли два дня по пустыне, некоторые опомнились. Эстонцев бросили в карантин вместе с узбеками. Все они сразу же разучились говорить по-русски. Только один Баглушевич — хотя и говорил по-эстонски, не смог отвертеться. По утру эстонцы встали в кружек и запели псалмы. Баглушевич объяснил, что они все Свидетели Иеговы.

Но отцы-командиры были неискушенны в вопросах исповедания. Тогда Баглушевич застучал в особый отдел, что у всех эстонцев, родственники в Швеции, а у одного даже в Америке. Это подействовало, секретная часть осуществляет боевые пуски, а в ней обнаружилось сразу пятнадцать иностранных шпионов. Стали искать крайнего, инициатором идеи оказался начальник штаба первой группы. С него и спросили за потерю бдительности. А эстонцев отправили назад, с перепугу даже в стройбат не загнали. Я уже был в Киеве, когда наш полк опять отличился, признали новую власть, художники на плацу нарисовали портреты членов ГКЧП, а в обед тех свергли. Руцкой прислал комиссию, донес кто-то из доброжелателей. Начальнику политотдела полковнику Белкину и начальнику управления полковнику Петренко какие-то штатские там же на плацу на глазах изумленных офицеров, как в 1937 г. сорвали погоны, затолкали в машину. Правда часа через три выкинули. Горбачев подписал указ о лишении обоих воинских званий. «Петреня» помер с горя, как Язов «Старый дурак, черт меня дернул». Начальника полигона, генерала Крышко, я все-таки пристроил на Украине начальником центра административного управления стратегическими войсками.