Война в толпе

Валерий Бобрович (Устим). Сзади на меня навалился Цвях и медленно сполз на брусчатку. В тот же момент я ощутил сильный удар в правый бок. От неожиданности я подскочил в полный рост и тут же правую руку, как плетью ударило. Боли еще не чувствую, но напрягаю плечо, а рука не слушается, висит как чужая. Глянул, мундир разорван, кровь, кости торчат. А тут как раз, в кукурузе снова москали зашевелились. Вряд ли сейчас мог бы повторить, но тогда левой рукой поднял автомат и разрядил все, что было в патроннике в кукурузу. Наклонился к Цвяху, слышу - он что-то булькает, на губах кровь пузырится. Успел подумать: "Похоже, пробиты легкие". Прислушался, шепчет: "Не бросай меня сотник, лучше пристрели". Просить легче, чем сделать. И не только психологически, но и технически. Патронник автомата пустой, одной рукой я его никак не перезаряжу. Да и мое время истекает - кровь из руки так хлещет, что уже в сапоге хлюпает. Сдаваться в плен нельзя, наши противники люди честные, благородные, еще перед началом боя несколько раз предупредили: "Хохлы, в плен не сдавайтесь, мы из вас из живых будем шкуру драть". Я им верю, тем более с детства терпеть не мог физических расправ. Поэтому, вынимаю гранату, ложусь рядом с Цвяхом. Выдерну кольцо, когда дождусь россиян или начну терять сознание. К счастью, в это время два наших роя перешли в контратаку, чем и спасли мне жизнь. Цвях погиб, его четыре с половиной часа на плащпалатке несли в тыл. Так как все серьезные ранения у него были в спину, он истек кровью. Во время этого рассказа в палату зашли наши союзники - грузинские офицеры принесли фрукты и коньяк. Хорошо выпили, начали вспоминать последний бой, я разгорячился, начал критиковать действия грузинских подразделений. Майор Титилеби спросил: "Так ты что, считаешь всех грузинов трусами?" "Нет почему же. Вот командир Ахалцихского батальона - весь батальон разбежался, а он один до конца оставался с нами. Я слышал как он кричал - сотник, я тут, я не убежал, я с вами". Титилеби почесал затылок: "Однако, на всю Грузию один храбрый грузин оказался и у того фамилия Шевченко". Я поперхнулся коньяком: "Как это?" "Все очень просто, у него отец украинец, а мать наша, грузинка".