Война ведьмы

– Что ты вырезаешь, дорогая?

Она замахала на него руками.

– Не подсматривай, папа! Мне нужно спешить. Они уже идут! – Вид у нее был невероятно серьезный, брови насуплены, глаза прищурены.

– Послушай, милая, мне нужно поговорить со шкипером. Надвигается шторм. – Он потянулся к ее плечу.

– Нет! – Шишон ткнула в него своим маленьким ножом, заставив отпрянуть. – Мне надо закончить!

Пинорр потер длинную царапину от ножа на тыльной стороне ладони и нахмурился – он не рассердился, его удивила реакция Шишон. Обычно она отличалась уступчивостью и ею было легко управлять. Такое поведение его обеспокоило. Поэтому он заговорил с ней таким суровым голосом, который нагонял страх даже на шкиперов.

– Шишон, оставь свою работу, доделаешь, когда поешь. У меня есть дела. Может, ты хочешь остаться с Мадер Джил?

Пальцы девочки замерли в воздухе, и она подняла к нему лицо, по которому текли слезы.

– Нет, папа.

Пинорр мгновенно почувствовал себя негодяем. Вздохнув, он наклонился к Шишон и взял ее крошечные руки в свои, крупные и сильные. Детские ручки обожгли его, точно раскаленные угли. Кожа девочки была горячей, видимо, она заболела. Может быть, поэтому и капризничает? Он еще сильнее пожалел о том, что был с ней резок.

– Извини, Шишон, – сказал он. – Ты мое сердечко.

Он прижал девочку к груди и поцеловал в макушку.

Она, не поднимая лица, что-то тихонько пролепетала.

Немножко отклонившись назад, он спросил:

– Что ты сказала, дорогая?

– Они уже почти здесь, – ответила девочка, стараясь не встречаться с дедом глазами.

Шишон продолжала сжимать в руках фигурку, над которой работала, но больше ничего с ней не делала.

– Можно посмотреть? – ласково спросил Пинорр, показав на фигурку.

Шишон заколебалась, затем, насупившись, медленно выпустила из рук свою поделку.

– Она еще не готова. Я не могу их как следует разглядеть, пока не закончу.

– Все в порядке. У тебя будет время после солнечной трапезы, – сказал Пинорр.

Он взял кусочек кости и присел на корточки, подставив фигурку лучам солнца.

От удивления у него широко раскрылись глаза. Искусство девочки производило ошеломляющее впечатление, а она считала, что работа еще не закончена. Мелкие детали, мягкие изгибы, даже вырезанные из хрупкого китового уса тонкие крылья дракона – все поражало своей симметрией. Он повертел фигурку под лучами солнца. Это могла быть работа настоящего мастера.

– Я хотела выкрасить дракона в черный цвет, папа. Он должен быть черным! – Она стукнула крошечным кулачком по палубе, и в ее голосе прозвучало огорчение. – А ее волосы – зелеными, как морские водоросли!

– Чьи волосы?

Он еще раз повернул фигурку и увидел, что на спине великолепного дракона сидит крошечная наездница. Сначала он ее не заметил, она терялась на фоне громадного дракона.

– Кто это?

Шишон криво улыбнулась одной стороной рта.

– Это она приближается, папа. Ты что, не слушаешь меня?

Он улыбнулся игре ее воображения.

– Значит, эти двое летят сюда, чтобы встретиться с тобой? – Он вернул ей фигурку. – И откуда же они?

Прижав фигурку к груди, Шишон окинула взглядом пустую палубу, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Затем она посмотрела на Пинорра.

– Из-под волн.

– Понятно, выходит, это морской дракон, как в сказках про ме’рай.

– Но этот еще и летает по небу.

Она подняла вверх пластинку китового уса и провела ею по воздуху.

– Ясно, – не стал спорить с ней Пинорр. – А они возьмут тебя с собой в свои замечательные приключения?

Она перестала водить по воздуху драконом и посмотрела старику в глаза. В ее взгляде он увидел потрясение.

– О нет, папа, они нас убьют.

И она снова принялась водить драконом по воздуху.

Пинорр чуть отодвинулся от нее, глядя на свою несчастную внучку, и потер руки, как будто пытался счистить с ладоней пыль от китового уса. Впрочем, на самом деле ему хотелось прогнать холод, который пронзил его после слов девочки.

«Болтовня слабоумного ребенка», – сказал он себе, вставая. Но в ушах у него все еще звучал далекий грохот бури, бушующей за горизонтом. Он снова взглянул на мирное море, но молнии и гром эхом звучали у него в голове.

Теперь Пинорр уже не сомневался.

На крыльях штормового ветра или на крыльях дракона, но к ним неслась их погибель.

Сай-вен смотрела на потрясенного Каста, разделяя его изумление. Как он может быть ме’рай? Наездник отпрянул от кораллового стола, словно хотел убежать от слов старейшины. Кровь отлила от его лица, и изображение Рагнар’ка проступило на щеке и шее, точно черная метка.

– Что за ерунду вы только что сказали? – пробормотал Каст.

Сай-вен повернулась к Совету. Она не сомневалась, что мастер Эдилл решил подшутить над несчастным Кастом. У него не было ничего от ее народа – ни пальцев с перепонками, ни внутреннего века. Да и темная кожа отличалась от бледных, светящихся лиц ме’рай.

Именно эти отличия привлекли Сай-вен к вечно задумчивому Касту. Даже сейчас, когда она на него смотрела, у нее сжималось сердце. Его выдубленная ветром красная кожа и волосы, черные, точно волны в полночь, не имели ничего общего с лицами и волосами ее соплеменников. Он был подобен гранитной скале в холодном море.