Война Волка

Я взобрался в седло и крикнул Бергу, чтобы поторопился. Он сумел перекинуть Инара через седло, и теперь привязывал ремнями его ноги и руки. Ратульф пристраивал второго пленного, гораздо более молодого, а женщины умоляли нас взять их с собой. Одна протягивала мне младенца.

— Забери ее, господин! Забери с собой!

— Мы не можем забрать никого из вас! — тошно было это произносить. Все что мы могли — отдать им всю еду, что нашлась в мешках, привязанных к захваченным седлам. Трое женщин обшаривали трупы, искали монеты или еду.

— Господин, мы должны торопиться, — напомнил мне Берг. И он прав. Три всадника, удравшие от нашей атаки, были уже на западном гребне дороги. Скоро Скёлль отправит сюда людей, чтобы расправиться с нами.

— Пленные надежно привязаны?

— Да, господин.

— Тогда едем.

— Господин! — завопила женщина. — Прошу тебя, господин!

Больно было их оставлять, но и взять их с собой я не мог. Мы пришпорили лошадей от дороги и вверх по склону, уводя захваченных жеребцов и двух пленных. Сразу за гребнем я планировал свернуть к югу, убедиться, что нет погони, а потом вернуться к дороге и спешить на восток, к Эофервику.

Наши лошади тяжело поднимались по заросшему вереском склону. Мы почти достигли хребта, оставалось несколько ярдов, когда Кеттил, оглянувшись, окликнул:

— Смотри, господин!

Я взглянул назад. Люди Скёлля вернулись, теперь по западному хребту протянулся ряд всадников, и я видел, как к ним присоединяются новые. Их не меньше сотни, а посередине — высокий человек в плаще из белого меха.

Я опять обернулся, когда мы дошли до хребта, и увидел, что враг пустился в погоню.

На нас охотились.

Глава 5

Я хотел поехать на юг, а потом, когда нас не будет видно с дороги, повернуть на восток, к далекому Эофервику. Я решил, что женщины, которых мы оставили на дороге, скажут людям Скёлля, что видели, как мы поскакали на юг, и надеялся, что этого хватит, чтобы увести преследователей в сторону Мерсии, а мы тем временем пойдем на восток. Но теперь надежда рассеялась — разведчики Скёлля уже гнали коней вверх по склону, скоро они смогут увидеть, куда мы уходим. Я хотел выиграть время, чтобы сбежать, но не вышло.

Я решил, несмотря ни на что, идти на восток.

— Сюда, — прокричал я Финану, указывая направление. Я пришпорил Тинтрига к нему.

— Те ублюдки идут за нами.

Финан тут же огляделся, но преследовавшие нас всадники еще не показались из-за хребта.

— Что мы делаем?

— Поскачем к востоку, будем надеяться, что получится выехать на дорогу, — я оглядел все еще пустой горизонт. — Не станут же они вечно гнаться за нами.

— Будем надеяться, — сухо ответил Финан.

Это моя вина. Можно было и подождать с выяснением, что случилось в Эофервике, и Сигтрюгру нисколько не легче от того, что я что-то узнал. Жив ли он или мертв — я уступил своему нетерпению, и сейчас за мной гонится небольшое войско обозленных норвежцев.

Проклятие сработало, безрадостно думал я. Мне надо было не разыскивать Бедвульфа, а скакать прямо домой. Но теперь из-за нападения на людей Скёлля и захвата пленных, я из охотника превратился в добычу. Оставалось только надеяться, что Скёлль примет нас за авангард преследователей из Нортумбрии, и его воины не пойдут за мной далеко. До сих пор они видели только горстку моих людей, но скоро разведчики разглядят, что нас больше девяноста. Зачем им сражаться с нами? Скёлль Гриммарсон только зря потеряет еще больше воинов. Слабенькая надежда.

Я опять свернул, чтобы достичь гребня горы. Собирался наискось спуститься со склона к дороге, но, поднявшись наверх, увидел норвежцев, скачущих к востоку через долину — десятков пять или шесть. Обернувшись в седле, я увидел, что еще больше их поднимается к гребню, за нами. Две группы преследователей, и та, что внизу, явно послана вперед, обойти нас. Скёлль Гриммарсон хотел поймать нас в ловушку.

Так что, я повернул на юг, чтобы не попасть в его капкан. Я бежал со всех ног.

Мой отряд больше группы, скачущей по дороге к востоку, но, сразившись с ними, я ничего бы не выгадал. Мы могли бы повернуть назад, галопом спуститься с холма и застать эту кучку врагов врасплох, но в бою я потерял бы и воинов, и коней. Кого-то из моих людей могли ранить, и пришлось бы бросить их на милость Скёлля, либо попытаться тащить с собой. Если сможем уйти, ведь норвежцы из отряда побольше наверняка придут на помощь товарищам. Так что единственной надеждой для нас осталось бежать на юг и молиться, чтобы скорее наступила ночь, до которой осталось еще два или три часа.