Война времен

«Опять он напьётся, — подумал печально Герман, — потом подерётся с кем-нибудь и, наконец, осчастливив какую-нибудь девку из кабака, вернётся домой под утро разбитый душой и телом. Последующие два дня не будет выходить из комнаты и целую неделю, а может, и два будет дуться на меня».

Герман прекрасно знал своего брата-близнеца. Сколько он ни старался образумить Гарольда, ему это никак не удавалось. Хоть они и ссорились чуть ли не каждую неделю, он всё равно любил своего брата и всегда нуждался в его поддержке. Но, увы… Гарольд был слишком легкомысленным и задиристым.

С тех пор как их отец отошёл в мир иной, а мать они потеряли ещё раньше, Герман, став единственным хозяином всего того что, осталось ему в наследство от родителей ведал всем имуществом семейства Мельсимор. Конечно, двадцатилетнему юноше пришлось туго, но в трудную минуту доктор Оландью, старый друг семьи, приходил на помощь и как мог, поддержал Германа, пока тот как следует не освоился в делах. Уже три года поместьем «Голден Сиид»[12] управлял новый хозяин, и те дела, которые когда-то казались ему огромной проблемой, сейчас выглядели для него обычной суетой. Работа отнимала у Германа всё его время, и лишь она помогла ему пережить сердечное разочарование. Теперь он был один без родителей, без любимой женщины с непутёвым братом, в котором он желал видеть примерного семьянина и будущего хозяина поместья Мельсимор. Да, он был одинок, но никогда никому этого не говорил. Его гордость не позволяла сделать это. И сейчас, занимаясь своим излюбленным созерцанием грозы, Герман чувствовал в душе одиночество и пустоту, которую ничем не мог восполнить.

Дождь барабанил по крыше заглушаемый гулкими аккордами грома, и эта многоголосая музыка стихии очень нравилась ему, настраивая на возвышенный и умиротворяющий лад…

Во дворе послышался звук цепей подъёмного моста, и Герман, затаив дыхание, стал всматриваться в темноту ночи. Неизвестный всадник, въехав во внутренний двор, остановился у дверей парадного входа в здание. Он спешился, и Герман, заметив его бирюзовый плащ, облегчённо вздохнул. Это был Гарольд Родрик Мельсимор — его брат-близнец.

«Что-то он очень рано», — усмехнувшись, подумал Герман.

Проследив за тем, как брат вошёл в дом, тот перевёл дух.

— Теперь можно и поспать, — сказал хозяин вслух и направился к постели.

Зей-Би, неподвижно лежа на застеленной покрывалом кровати, не сводила глаз с белого потолка комнаты. Она была в той же одежде, что и за ужином, даже не разулась.

— Алекс, — позвала сэли.

— Да, Зей-Би, — мягко ответил ей комп.

— Мне не нравится это место, — жалобно протянула она. — Я хочу домой…

— Я знаю, Зей-Би, это место мне также не нравится, но у нас нет другого выхода…

— Нет другого выхода? — эхом повторила она слова нейрокомпа. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я знаю, для тебя это будет шоком, — нерешительно начал тот, — но я обязан доложить тебе эту новость.

— В чём дело? — тревожно спросила сэли.

— Дело в том, что… эти часы…

— Ты что-то узнал о них?

— Да, — комп, помолчав с минуту, добавил. — Это транстаймер.

— Ну, и что это значит? — не понимая его слов, спросила Зей-Би.

— Я просмотрел банк данных твоей памяти и обнаружил вот что, — Алекс включил запись из банка данных, и видеокадры перешли на глазной монитор геноконцентрата.

Разговор происходил в квартире Марк-Сона.

«— Марк, ты думаешь, тебе удастся сделать это? — спросила Зей-Би у генотора, то есть брата.

— Я не думаю, Зей-Би. Я уверен, — не колеблясь, ответил тот.

— О-о… Марк, если ты уверен… — многозначительно протянула сэли, значит, ты точно добьешься успеха. И когда же будет готов транстаймер? На что он будет похож? Какие материалы ты решил использовать для его изготовления?

— Погоди, Зей-Би… — подняв руку, прервал он сэли. — Ты задаёшь слишком много вопросов. Всему своё время…»

Глазной монитор выключился и виденье исчезло. Нейрокомп молчал, опасаясь, что своими репликами только раздражит хозяйку.

— Ты думаешь, это то? — прервала она затянувшуюся паузу. — Эти часы и есть транстаймер — перемещатель во времени?

— Да, — уверенно ответил Алекс. — Но самое худшее то, что часы сломались в момент перемещения во времени. Помнишь ту повозку с лошадьми, которая мчалась по запыленной дороге? Ты, спасаясь от нее, отпрыгнула в овраг. Вот тогда-то они и разбились, — конкретизировал он.

Зей-Би молчала в раздумье.

— Алекс, смогу ли я их сама починить? — неожиданно пришла ей в голову оптимистическая идея.

— Увы, Зей-Би. Механизм у них слишком сложный…. Здесь нет нужного оборудования, и, кроме прочего, у меня нет никакой информации об этом устройстве.

Геноконцентрат тяжело вздохнула. В такую сложную ситуацию она ещё никогда не попадала.

— И что же ты предлагаешь? — задала она безнадёжный вопрос.

— Я сожалею, — огорчённо проговорил комп, — но сама исправить часы ты не сможешь. Придётся ждать…

— Ждать? Чего?

— Ждать, пока Марк-Сон сам прибудет сюда и спасёт тебя.

— Сюда? — нервно усмехнулась она. — Алекс, я даже сама не знаю, где я. Как же Марк найдёт меня?