Война за проливы. Операция прикрытия

– Да, это так, душа моя, – сказала герцогиня София, – но ведь теперь этот гадкий Вильгельм предал нас, переметнувшись на сторону русских.

– Этот гадкий Вильгельм, моя дорогая, – назидательно произнес эрцгерцог Франц Фердинанд, – является кайзером Германии, и в первую очередь должен думать именно о ее интересах. Император Николай казался ему вялым слабовольным правителем, подверженным интригам и влиянию своего окружения, при котором Россия будет плохим союзником и легким противником. Император Михаил, несмотря на свою молодость и прошлую репутацию беззаботного мальчишки, сделан из другого теста. Да и в окружении у него не великие дядья, беззаботные прожигатели жизни, а суровые пришельцы из будущего, твердо знающие, как надо и как не надо управлять государством. Союзником империя царя Михаила является хорошим, а вот противником таким, от которого лучше держаться подальше. Поэтому и выбор кайзера Вильгельма был очевиден – союз с Россией, необходимый для того, чтобы накрутить хвост еще одному своему исконному врагу, Великобритании. Вчерашняя любовь забыта, и теперь он всей душой отдался новой страсти. Ничего личного, как говорят в таких случаях те же англичане, только государственные интересы.

– И что же теперь будет? – спросила герцогиня София, прижимаясь к мужу. – Мне страшно даже подумать о том, что теперь ждет нас и наших детей…

– Я предполагаю, – пожав плечами, ответил Франц Фердинанд, – что, разгромив Австро-Венгрию, император Михаил планирует сохранить независимость только двух составляющих части нашей империи. Это королевства Богемии (Чехии) и Венгрии. Ты какую корону предпочтешь: Богемскую или Венгерскую? Лично мне нравится Богемия. Хорошо развитая страна с тихим и послушным народом, управлять которым не составит больших проблем. А мадьяры пусть остаются со своим гонором, тем более что Михаил, скорее всего, после победы как следует урежет их территорию. А то они возомнили себя Бог знает кем…

– Да что ты говоришь, дорогой?! – всплеснула руками герцогиня.

– А что я такого говорю? – удивился эрцгерцог. – Я ничуть не сомневаюсь в возможности Континентального альянса нанести нам сокрушительное поражение. Силы сторон несоизмеримы, тем более что на помощь к русским и немцам набегут итальянцы и румыны в надежде урвать и себе по сладкому кусочку. А после этого… Мой дядя стар и не имеет прямых наследников, а император Михаил уже несколько раз провозглашал вслух, что все германское должно быть германским, все сербское должно быть сербским, болгарское – болгарским, и так далее. Себе он при этом возьмет Галицию, Словакию и, возможно, часть Трансильвании, чтобы держать под контролем карпатские перевалы. Остальная Трансильвания отойдет румынам, Хорватия и Босния – сербам, Трентино и Триест – итальянцам, а все территории, населенные немцами – Германской Империи. Вот и получается, что не поделенными останутся только Венгрия и Богемия, за счет которых русский царь и проявит «благородство», сохранив хотя бы часть владений за законными наследниками.

Немного помолчав, Франц Фердинанд продолжил:

– Ты ведь знаешь, моя дорогая, что я не слишком люблю славян, особенно сербов и русских. Богемцы – такие как ты – уже впитали цвет и вкус европейской культуры и перестали быть настоящими славянами, а вот сербы, несмотря на европейские костюмы, в душе все еще остаются дикарями. О русских можно сказать то же самое, но если сербы – это смешные дикари, то русские в своей дикости просто страшны. Они уверены, что Бог в этом мире устроил все только в их интересах и что на них возложена великая миссия спасти мир от неизбежной катастрофы. Знаешь, когда я прочитал некоторые речи императора Михаила, мне стало интересно это мессианство – и я написал ему письмо… Что самое любопытное – он мне ответил. Какие там мысли его, а какие его ближайших советников – понять трудно, но то, что он пишет, решительно интересно. Кстати, он в пух и прах разгромил мою программу Соединенных Штатов Великой Австрии^[28]. Мол, такая сферическая конструкция может быть устойчива только в полном вакууме и при отсутствии земного притяжения. По его мнению, каждая из национальных частей империи начнет испытывать тяготение соседних этнически близких государств, и эти силы еще при моей жизни разорвут единое государство на части. И только Венгрии и Богемии не к кому тяготеть, поскольку их нации представляют собой вполне самостоятельные и самодостаточные явления. Теоретически мы с тобой можем получить обе этих короны – с расчетом на то, что один из наших мальчиков унаследует Богемию, а другой Венгрию…

– Мой милый, – воскликнула герцогиня София, – ты забыл, что наш брак морганатический, а следовательно, я не смогу восседать рядом с тобой на троне как королева, а наши мальчики не смогут наследовать престолы?