Война за вадьмино наследство. Дилогия

Под ритмичные выдохи «р-раз. д-два. т-три.», я легла в кровать и моментально отрубилась. Удивительно, но в эту ночь кошмары не отважились ко мне приставать. Они ходили где-то по кромке сознания, но не проникли в сон. Возможно, даже краснели и попусту стеснялись, потому как распаленное подсознание, хватившее лишку романтической дури перед сном, отрывалось вовсю. Мне снились горячий вампир с глазами пустынника и брутальный перекаченный дикарь с улыбкой бригадира. Первый требовал кровушку, второй — интима. Я бегала от обоих, но в итоге меня все-таки догнали. Увы, это был не вампир, нацеленный на лебяжью шейку, и даже не дикарь, настроенный на взрослый безудержный секс, а низенький, упитанный и совершенно асексуальный гном.

— Здравствуйте, господа Кэбот, когда задолженность гасить придете?

Тьфу ты. Ну нигде от этих скряг покоя нет.

— Ку-ра-ре-ру, — спас меня от необходимости удирать еще и от гнома петух.

Я по привычке села, схватилась за кристалл, проверяя дату. Фу-у-х. Еще неделя до внесения второго взноса.

— Ку-ра-ре-ру, — надрывался за окном петух.

Бухнувшись обратно на постель, уже привычно перекатилась на бок, накрывая голову подушкой и плотнее прижимая ее рукой. Рекс заворочался рядом, тоже пряча уши. А вот Холд навыком спать даже под одурительный скрежет циркулярной пилы, который имитировал наш живой будильник, увы, не обладал.

Выскочив из-за перегородки, он рванулся к окну и заорал во всю мощь легких:

— Заткнись, сволочь пернатая.

Да, господин бригадир. Это вам не спокойный и тихий барак, куда петушиный ор долетает через раз. Это суровые реалии проживания в доме Итары Кэбот.

— Ку-ра-ре-ру, — язвительно пропел петух.

— Я же сейчас спущусь и сверну тебе шею, — перешел к угрозам бригадир.

— Курареру, — проорал крылатый засранец, но, клянусь, прозвучало это как «напугал благородную птицу средним пальцем».

На этом Холда покинула выдержка, и он, матерясь сквозь зубы, выскочил из комнаты, прогромыхал по ступеням и со всего размаха шибанул дверью.

Я со сладким зевком потянулась. Еще никогда утро не начиналось столь приятно.

С появлением в доме Холда многое поменялось.

Все началось с того, что мы с ним окончательно и бесповоротно перешли на ты. Нет, это не означало, что дистанция между нами уменьшилась и стала дружеской.

О нет, не заблуждайтесь.

Просто ссориться с кем-то на бытовом уровне и при этом выкать — чересчур сложная задача.

— Женщина, — рычал бригадир так громко, что даже Рекс с уважением на него косился. — Да я всю жизнь этим занимаюсь.

— И это не помешало тебе прибить полку криво.

Скандал разгорелся спустя три дня, ближе к полудню. Я сдуру ляпнула что-то в духе «хорошо бы вон туда бы полочку повесить, чтобы не складировать вещи — вот тут», но Холд увидел в этом отчаянную просьбу и намек, поэтому встал и сходил за инструментами.

Полчаса ему потребовалось для того, чтобы из старой лакированной доски и пары креплений соорудить изысканную полку. Еще пару минут светловолосый сосед вымеривал что-то на стене, просил подойти и подгонял высоту под мой рост. Еще минут десять Холд делал дыры в стене и вешал конструкцию на ее новое место.

На всю работу ушел от силы час, а вот ссорились мы еще в два раза дольше.

— Вот, — кипятился взмокший Холд, швыряя на полку какую-то палку с поплавком по центру. — Уровень показывает, что ровно.

— Зачем мне твой уровень, — возмущалась я. — У меня что, глаз нет? Я же вижу, что криво.

— Итара, ты невыносима, — подытожил бригадир, наклоняясь, чтобы подобрать разложенные на полу инструменты.

— Нормально, — обиделась я. — Ты повесил полку сикось-накось, а невыносима я? Тео, Вовс, Трикс, ну скажите же ему, что криво.

— Меня не впутывай, — моментально растворился в воздухе призрак.

— А у меня врожденное косоглазие, — отмазался Трикс, быстренько споласкивая кружку в раковине и ретируясь с кухни.

Вовс же важно подбоченился и выдал такую пространную тираду, что под конец я уже и забыла, о чем спрашивала.

Трусы. Иначе и не скажешь.

На правах самого крупного и атлетичного Холд захватил власть в рядах постояльцев и наполнил дом своей строительной энергией. С утра до ночи тишину нарушали стук молотков, визгливые подвывания дрели и смех бригадира. Последний бесил сильнее всего.

Более того, Холд сумел завербовать в свои ряды близнецов господина Заленваха.

Самое обидное, что ему даже напрягаться не пришлось.

Он просто подошел к пацанам с загадочным видом, дождался момента и приступил к агитационной компании.

— Парни, — тоном «Родина-мать зовет», начал он, — у меня есть для вас важное и очень ответственное поручение. В процессе будет жутко, ваши жизни не единожды подвергнутся опасности, возможно, кто-то из вас двоих лишится пальца. Ну что, готовы?

— Класс, — заорали Марк с Энги и двумя галдящими беспокойными хвостиками увязались за Холдом чинить загородку курятника, которую сами же и разворотили в свой первый визит сюда.

— Дурачье, — тихо усмехнулась я, наблюдая за всем с крылечка.

«Дурачье» играло в стройку до ужина, а потом ворвалось в дом с воплями:

— Тетя Итара, смотрите.