Воины

— Потому что нам это нравится, — ответил он. — Потому что нам доставляет удовольствие подчинить такого человека, как ты, своей воле. Потому что может настать день, когда мы приведем тебя к благодати и истинному свету ислама. Потому что ты способен видеть в своем разуме вещи, которых еще не существует. Как и я сам, ты — воистину мужчина среди мужчин, хотя твои недостатки велики, а мужество недостаточно. Однако не отчаивайся. Мы освободим тебя, когда новые жилые покои будут завершены, — произнес султан самым серьезным тоном.

— Написано ли это в свитке, ваше величество?

Султан улыбнулся, и по лицу его невозможно было прочесть ответ.

Свиток разворачивался медленно, безошибочно, и писец зачитывал перечисление действий инженера: он убьет, он заколеблется, он попытается схитрить, он примется действовать, он потерпит неудачу в своих действиях — всегда пытаясь предотвратить смерть и никогда не преуспевая.

Голову Батиста припорошило сединой. Глаза постоянно слезились от недосыпа. Время шло, люди умирали, Мекнес рос, а Батист размышлял и работал. Когда жилые покои были закончены, султан нашел другую причину отложить его освобождение.

Вместе с восемью своими людьми Батист на протяжении одиннадцати месяцев копал подземный ход из метаморе. Они работали целыми днями на султана, и ночами — ради бегства, работали до кровавых мозолей, сбитых коленей и полного изнеможения. С тем, чтобы избавиться от извлеченной из хода земли, проблем не было. Шесть месяцев в году они жили и спали в воде, что поступала из подземных источников, питавшихся тающими снегами Атласских гор. Узники спускали вынутый грунт в воду, и вода уносила его, не оставляя ни следа, который могли бы обнаружить охранники. Они подкупили торговцев и выспросили, куда идти и как спрятаться, и заплатили грабительскую цену за побитые молью крестьянские отрепья. Они вырвались на волю чудесной осенней ночью, в самое подходящее время года, потому что оно позволяло преодолеть семьдесят пять миль до побережья моря без особо жестокой жары или холода. Они шли только по ночам, гуськом, и за трое суток одолели пятнадцать миль трудного пути от Мекнеса, когда на них наткнулся какой-то пастух и поднял тревогу. Пастухи все держались настороже, потому что султан платил им за каждого пойманного беглого. Через еще четыре дня и еще семнадцать миль их настигли псы, а следом — конные бокхакса. Из восьми человек, выбравшихся вместе с инженером через подземный ход, пятеро вернулись в Мекнес живыми.

Пятерых выживших привели к Мулай Исмаилу, а тот, в свою очередь, вызвал писца и велел принести свиток.

— «Инженер попытается бежать». Так здесь написано.

Султан весело захлопал в ладоши.

— Мы очень рады, что Аллах одарил тебя продлением жизни! — воскликнул он. Он приказал убить товарищей Батиста: пытка длилась целый день, с кольями и кипящими котлами.

— Какая жалость, что твои соотечественники были тебе не чета! Обладай они твоими дарованиями — быть может, мы бы их пощадили! Ах, Инженер, если бы у нас была тысяча таких людей, как ты, с твоим умением видеть и проницательностью, сам Версаль стал бы всего лишь жалким камушком на золотой дороге в Мекнес!

— Пожалуйста, убейте меня! — взмолился Батист.

— О, но здесь у нас работы на целую жизнь, — возразил Исмаил. — На десять жизней! Посмотри только, чего мы добились, — произнес он, широким взмахом руки указав на великолепие своей столицы. — Мы оба должны жить еще долго, а, Инженер?

— Я не хочу жить, ваше величество.

— Прискорбно, — отозвался Исмаил. Потом просиял. — Однако же мы видим один способ освободить тебя?

— Какой, сир?

— Отринь свою ложную религию и признай Мухаммеда посланцем Бога.

— Никогда, — ответил Инженер с убежденностью, которой на самом деле не испытывал. — Никогда.

— Посмотрим, Инженер, — весело произнес Исмаил. — Посмотрим, что написано.

И тут султан увидел раба, которому из-за несчастного случая раздавило ногу и он не мог больше работать. — Ну а сегодня, Инженер, убьешь ли ты для нас?

Батист попытался испробовать новый ход.

— Строить лучше, ваше величество. Он — мастер по изготовлению изразцов, он может работать и без ног. Пусть он умрет естественной смертью, а до тех пор потрудится над воплощением вашего замысла. Пусть он умрет, возводя этот памятник вашей славе.

Султан расхохотался взахлеб, и калеку пощадили, а свиток предсказал и это: «Инженер спасет жизнь при помощи остроумной, хотя и очевидной уловки». Так здесь написано».

— Ну так как же, Инженер, — спросил Исмаил. — Что есть жизнь: рок или надежда?

Батист не знал, что на это ответить. Но подобная хитрость на следующей неделе не сработала, и два человека умерли, оба от руки Батиста. Теперь он стал убивать чаще. Он молился, чтобы султану наскучила эта забава, но не похоже было, чтобы Мулай Исмаилу это надоело.

— Обретите радость в своих страданиях, — сказал священник.