Воины Беловодья

И Прозор с Любомыслом не знали, что говорить и как вести себя дальше. Надо же — богиня! Здесь нужен особый почет, особое уважение! Сподобились!..

Княжич Добромил изумленно хлопал ресницами, а его серые глаза восторженно светились. В наступившей тишине было слышно, как мурлыкал на лавке задремавший кот, который звали сказочным именем Баюн. А может, не сказочным? Может, это и в самом деле тот Баюн, который может ласковые песни петь и сказы добрые говорить? Княжич не знал, что и подумать.

Хоть лицо богини и выглядело серьезным, но было видно — ее зеленые глаза сверкают весельем, а губы, казалось, вот-вот прыснут безудержным смехом. Видимо, Неждану немало забавлял ошеломленный вид суровых воинов.

— Ну? Что приутихли, люди? Да не сидите вы истуканами! Иль богов не лицезрели? Ну так смотрите! Все то же самое, что и у вас: руки, ноги, голова. Говорю просто, не велеречиво. Да скажите вы хоть что-нибудь!..

— Прости, матушка! — бухнул Прозор.

Неждана сдвинула брови, хотя глаза остались веселыми.

— Ох, Прозор! — укоризненно воскликнула богиня. — Ну какая я ж тебе матушка! Неждана я, девушка! Вот и зовите меня, как до сих пор называли — Нежданой.

— Прости, Неждана! — понравился Прозор. — Не знали, не ведали, к кому нас судьба привела. Ввалились к тебе, будто в свою избу. Шумим, белье грязное в предбаннике оставили. За столом, не чинясь, рассиживаем. Мы думали, ты простая девушка, а не богиня.

Богатырь смолк. Что еще сказать в свое оправдание — не знал. Да и глупо оправдываться. Они не сделали ничего дурного. Ведь по вендской правде, что издревле существует, всякий путник мог зайти в любую избу, и встретить там радушный прием, найти пищу и ночлег. Прозор развел руками: мол, так уж получилось.

— А я и есть простая, — сказала Неждана. — Только могу делать много такого, что людям недоступно. Хотя, что это вдруг расхвалилась! — с досадой воскликнула девушка. — Простая я! Простая! Такая же, как вы. Вы ведь когда в избу вошли — сами собою были! Так и оставайтесь сами собой, не чинитесь! Такими вы мне любы, а иначе не сидели бы тут сейчас… Глянулись вы мне. А что про белье грязное вспомнил, так не поленись, Прозор, выйди поутру и глянь, как с ним бережно обращаться будут.

— А мы тебя за ведьму приняли, там, в лесу… — невпопад бормотал Милован. — Ты ж к нам вся в диковинных оберегах вышла. Да и старая…

— Это ты за ведьму принял, — встрял Борко. — Я думал, с лешачихой свидеться довелось.

Неждана опять заливисто расхохоталась: мол, надо же, кем помстилась молодым парням. Да, всякое случается!.. Смех ее долго не умолкал. Как успел заметить Любомысл, богиня оказалась такой же смешливой, как простая девчонка. Им тоже — лишь бы позубоскалить!

Отсмеявшись, девушка сказала:

— Ну вы и выдумали, молодцы! Добро, за русалку бы приняли. Они-то часто в людском обличье гуляют. Им это нравится. Но лешачиха?! Да она никогда не выйдет и не покажется людям! Зачем ей?

— А русалки такие же красивые, как ты? — спросил Милован. — Никогда не видел…

— Еще красивее, — серьезно ответила Неждана. — Погоди, придет время и увидишь, какие они, русалки.

— А я ведь знаю, кто нас на вершине горы об опасности предупреждал! — воскликнул вдруг Добромил. — Ты, Неждана! Верно? Помните, — мальчик возбужденно глядел на друзей, — нам голос слышался? Казалось, что трава шепчет, ветер ей вторит, листья деревьев шелестят — чтобы мы уходили. А потом будто бы с небес крик донесся, предупредил, что за нами идут! Я тогда этот голос уже слышал! Это ведь ты, богиня, от меня вестника Мораны отогнала, с ней самой неласково говорила и меня из пекла вытащила! Только сейчас я твой голос не сразу узнал, но уверен — это ты была нашей защитницей!

— Да, княжич. Это я… — просто ответила Неждана.

От слов княжича Любомысл опешил. Какое пекло? Причем тут богиня смерти Морана? Старый мореход ничего не понимал. Не могли взять в толк слова княжича и молодцы. Неведомый шепот и далекий крик с небес они слышали, это так. А вот пекло?.. Лишь один Прозор помрачнел. Он, когда гнался за княжичем, сам неизвестно как очутился во тьме, холоде и видел зарево костров на краю небосвода. Богатырь тогда сразу понял, что это царство Мораны. Неизвестно, как в нем очутился, неизвестно, как из него вырвался.

Любомысл прокашлялся, собираясь с мыслями. Старик волновался — эх, табаку бы искурить, чтоб сердце успокоить! Но в горнице он этого делать не станет — дым слишком едок. Потом покурит, на воле, на ночной прохладе. О чем бы для начала спросить? Так удобно ли богиню вопрошать? Что ей ничтожные людские дела? У богов иная жизнь, иные заботы. Ох, велик искус! Ведь можно выяснить, как устроен мир, жизнь! Старый мореход решил начать с малого: разговорятся, там и иные тайны приоткроются.

— Проясни, Неждана, почему мы здесь очутились? Что нами вело? Ведь не просто так волшебный туман — Радужный Путь — пред нами открылся.

Богиня молчала, испытующе оглядывая вендов, будто решала, нужно ли людям это знание. Вздохнув, неторопливо, мягким голосом, начала говорить: