Воины Беловодья

— Не обращайте внимания, Кирилл. Он всего лишь безумный убийца. Убивал и просто так, и ради наживы. У него была странность: тела своих жертв закапывал в одном и том же месте. Теперь ему себя не похоронить. Он знает, что успокоение наступит лишь тогда, когда он ляжет в землю. Но, как говорится — нет ему ни дна ни покрышки. Как копнет землю, так видит лица тех, кого он когда-то убил. Они его зовут к себе. Так и ищет себе место, но не находит. Не берите в голову…

В одну из ночей Кирилл внезапно проснулся, взял коммуникатор и пошел в келью Якова. Дверь была приоткрыта, на узком столе лежали исписанные инквизитором листы пергамента. Самого Якова он не увидел — видимо, инквизитор искупал грехи в долине.

Сам не зная, зачем он это делает, Кирилл сфотографировал вырезанную в стене руну. Ночью она, как и говорил Яков, полыхала мрачным пламенем. Вернувшись, он скопировал фото в ноутбук. Зачем он это сделал, Кирилл не понимал. Но чувствовал, что с этой руной связано нечто важное и таинственное…

Глава 9 Как могут переплетаться прошлое и будущее

И вот Балор покидал замок.

Попрощались заранее: демон сказал, что провожать его не надо, мол этого не любит.

Кирилл видел, как первыми из ворот замка выбежали два больших серых волка. Эти звери, пришедшие прошлой ночью вслед за своим повелителем, радовались, что они наконец-то вырвались из-за высоких стен и снова попали на открытое пространство.

Балор, с которым успел сдружиться и он, и Шейла, уезжал…

Вслед за волками из ворот выкатила и карета Балора. Форейтор снова восседал на одном из пони в середине упряжи, и из-под украшенной перьями шляпы, как и давеча, несся истошный вопль. «Йе-е!.. Йе-е!..» — долетало от кареты.

Вскоре смолкло протяжное ржание резво скачущих пони. Смолкло перестукивание колес маленькой изумрудной каретки. Прекратили мягкий перезвон бубенцы на ливреях скороходов. Утихли звуки. Лишь большие мудрые вороны еще долго и протяжно каркали, облетая главную башню замка. Верно, тоже прощались. Они птицы, им легче нагнать хозяина — чудного большого рыжего кота, одного из мудрых хозяев ада, демона пекла, повелителя инферно — Балора.

Нет, не того жаркого пекла с котлами и сковородками, о котором каждый знает с детства, а того, куда попадают все грешившие при жизни. Грехи есть у всех, и малы они или велики — судить не нам. Судить нас после жизни будут наши души. И они решают, куда идти дальше.

Балор был повелителем настоящего, не придуманного пекла — того, куда попадают только действительно мертвые души, те, в которых уже не нуждается мироздание. Те, которые сами для себя избрали достойное наказание. И по мере своих сил демон потихоньку, исподволь, наставлял эти души на верный путь. Готовил к следующей земной жизни. К достойному перевоплощению. Не всегда это получалось, но…

Наконец один из воронов Балора, кажется, Хугин, что значит «мысль», протяжно каркнул на прощанье и устремился к тянущемуся за каретой шлейфу из листьев. Вслед за ним полетел другой ворон — более молчаливый, чем: его товарищ — Мунин, что значит «память». Молчаливый — наверно потому, что воспоминания нуждаются в тишине и покое. Этих больших птиц весельчак кот держал в подражание древнему смелому богу Одину. Демон в облике рыжего кота просто-таки обожал эпатаж. И удивить Кирилла ему вчера удалось.

А память, казалось, семимильными шагами возвращается к Кириллу. Память и понимание, пронзительное осознание того, куда он попал. Вопрос только — зачем? Опыт, прояснение истины не прошли бесследно. Кирилл посмотрел на подремывавших у теплого камина собак: бодрячка Грея и красавицу Шейлу. Глянул на них и лорд Абигор. Будто почуяв, что на него смотрит хозяин, ротвейлер поднял лобастую башку. В полумраке сверкнули горящие кровавым огнем глаза. Ротвейлер вскочил и подбежав к распахнутому окну, встал на задние лапы.

Хозяин тонко улыбнулся и наполнил тончайшим бокал кроваво-красным вином. Тем, которое, казалось, совсем недавно, прорвало плотину воспоминаний Кирилла, тем, что помогло вспомнить первую ночь и истязания, которым подвергала свои несчастные жертвы концлагерный хирург, врач-садист Магда.

Лорд, посмотрев бокал на свет, отставил его в сторону. Он выжидательно глянул в глаза Кириллу, вновь улыбнулся — понимающе. Потом задумчиво протянул: