Воины Беловодья

При последних словах ротвейлер оглянулся и вроде бы удивленно глянул на Кирилла. В глазах его, казалось, сквозило легкое сожаление: мол, эх ты. Что ты вообще знаешь о собаках? Глаза его загорелись.

Кирилл улыбнулся псу и продолжил:

— Странно у него вспыхивают глаза. Горят… полыхают. Жутковатый взгляд, прямо-таки скажу. На любого неискушенного человека его глаза ужас наведут. Никогда не видел ничего подобного наяву. Только в фильмах. Верно, это качество он приобрел здесь?

— И не увидите, — тонко улыбнулся лорд Абигор. — В вашем мире нет таких псов. Дело в том, что Грей мертвец, и сюда он попал уже мертвым. Он не гулял по кургану, он был в нем похоронен.

«Вот оно что! — подумал Кирилл. — Ну что ж, этого и следовало ожидать. Живые в пекле не живут, вернее, не обитают, — поправил он себя. — Живые здесь только я и Шейла. Это мир мертвых: мертвых душой, вернее. Бренные тела им дают на время. Так что жизнерадостной собаке тут не место. Конечно, засверкаешь тут глазами! Да еще как засверкаешь!»

Меж тем Грей уже отошел от окна и вновь растянулся рядом с Шейлой. Странный союз. Будет ли от него потомство и будет ли вообще? Ротвейлер не просто так обхаживал Шейлу. Кирилл это видел.

А лорд Абигор, задумчиво побарабанив пальцами по столу, произнес:

— Да, Кирилл. Грей мертвец. Его убили в возрасте четырех лет. Скажем так: в самом рассвете собачьей жизни. Впрочем, ему еще повезло. Сами знаете, порой люди убивают и новорожденных. И котят, и щенят. А уж то, что они вытворяют с себе подобными, можно и не говорить. Аборты, знаете ли…

Тут лорд усмехнулся:

— Вот скажите, Кирилл, вы слышали чтобы кто-нибудь из мира зверей планировал и, скажем так, осуществлял убийство еще не родившегося, ну, допустим, котенка или щенка? Думаю, нет. Иное дело, когда маленький хищник гибнет от клыков большого. Своей породы, разумеется. Тут проявляется жизненная необходимость. Самозащита. Детеныш вырастет, и некогда полновластному хозяину земель придется потесниться. А вот люди! Сам порой удивляюсь — откуда у них появился столь извращенный разум? Впрочем, их дело. Как вы уже поняли, за все — я подчеркиваю, за все! — поступки и деяния, совершенные при жизни, придется отвечать здесь. Впрочем, что касается Грея, то я не стал выяснять, что послужило мотивацией его умерщвления. Неинтересно, знаете ли. Хотя когда-нибудь выяснится и это. Неожиданно выяснится, — улыбнулся лорд. — Истина всплывает сама собой.

— Выяснится? — Кирилл недоверчиво покачал головой, потом спохватился: — Простите, лорд, не знаю, что говорю. Усталость сказывается. Никак не могу привыкнуть.

— А и не надо привыкать, этот мир не ваш и тут вы ненадолго. У вас иной путь. Так вот, повторяю, все выяснится. Надо только набраться немного терпения и подождать. Убийство есть убийство. Узнаются самые сокровенные тайны и помыслы, что человек порой несет в своей душе. Ведь, как вы поняли, человек сам себе судья. Не больше и не меньше. А Грей так же, как и вы, неожиданно очутился в круглом зале. Так же прижимался к стене. Взгляд затравленный, в глазах мольба — за что? Ведь я не сделал ничего плохого! Я тебя любил! Защищал до последнего! Думаю, он полумертвый полз на защиту хозяина или хозяйки. Он до последнего считал другом того, кто его убил. Думаю, хозяин стоял рядом и смотрел, как он умирает. Его усыпили. Впрочем, не мне судить хозяина или хозяйку Грея. Как я уже говорил, это место тем и хорошо, что, попадая сюда, каждый становится сам себе судьей. Думаю, у того, кто обрек Грея на смерть, были веские на то основания. При жизни ротвейлер обезумел. Это я знаю точно.

При этих словах Кирилл побледнел. Он слышал об одном ротвейлере, который сошел с ума. Он открыл было рот, но промолчал. Надо сначала выслушать хозяина. А лорд неторопливым низким голосом говорил:

— Что ж, собак тут доселе не было, и я решил оставить Грея у себя. Мне, как вы поняли, все равно — мертв он или жив. Пусть будет мертвец в облике живого. Теперь он тут, хотя ничего подобного никогда не случалось. Да и не принято. Нельзя томить его здесь. Но Грею тут нравится, тут он хозяин, и, пока он не захочет, я никуда его не отправлю. Хотя, кто знает, что выпестовалось бы из его души, кем бы он стал. Может порядочным человеком, а может порядочной скотиной. Кто знает? Но все равно, об реинкарнации говорить преждевременно. Грей имеет право выбора. А выбирать ему есть из чего, смею вас уверить. Хотя тут ему немного скучновато. Сами согласитесь, что за радость день-деньской порыкивать на грешников? Сомнительное удовольствие. Сомнительное… Он однолюб. Ему будет тяжело расстаться с Шейлой, они стали большими друзьями. Я видел, сегодня он водил Шейлу в свою гардеробную и, видимо, снова показывал ей шлейки и прочую одежду. Я обратил внимание, что сегодня Шейла в новом ошейнике. Грей любит ее наряжать.

— Конечно, лорд! Не я же это делаю, и не Магда с Яковом. Они лишний раз дыхнуть боятся в присутствии собак.