Войны Богов

– Да нет тут ничего, – наклонившись над артефактом, Игорь взял его в руки, вынимая из контейнера и тут же сдавленно охнул – короткий, но злой разряд весьма ощутимо ударил по пальцам. Можно было подумать, что древняя железка, не согласная покидать ставший привычным за промелькнувшие тысячелетия уют, так сопротивлялась его рукам.

– Ты чего? – В голосе шарика смешалось беспокойство и непонимание: – Случилось что?

– Она меня током… Удари…ла, – заплетающимся языком выдавил из себя Игорь, а через миг на его сознание накатилась вязкая и мутная волна, в которой он слабо затрепыхался, ощущая себя попавшим в смолу муравьём.

«Нет, не сдамся я тебе», – дёрнулся он всем телом, и смола неожиданно расступилась, позволяя ему упасть. Вот только куда? Опираясь руками о пустоту и шалея от осознания нереальности происходящего, Игорь задрал вверх голову – над ним, сияя насыщенной, бархатной чернотой, горел символ солнышка, увиденный им на корпусе Стража.

«Чёрный на черном», – проскочила в голове короткой белой вспышкой удивления, мысль: – «Но ведь так не бывает? Или бывает?»

Солнышко налилось особенно яркой чернотой и вокруг него принялись проявляться, продираясь сквозь тьму неба, символы.

Первым удалось вырваться на волю молнии с раздвоенным концом. Победно сверкнув, Игорь уже без первоначального удивления принял черный взблеск, она замерзла левее солнышка. Следующим выскочил наружу узкий вертикальный овал, похожий на кошачий зрачок. Часто-часто заморгав вспыхнувшей по центру искоркой, он скользнул под первый символ, где и замер отчаянно-весело засыпая Игоря потоком морзянки. Следующие два символа вышли практически одновременно. Рубленная готического шрифта литера «К» не стала размениваться на шоу и медленно проплыв по небосводу, заняла место над солнышком. Появившиеся одновременно с ней Весы, так их рисуют в гороскопах, наоборот, словно радуясь свободе, застучала своим изогнутым коромыслом по нижней палочке, ползя вправо от солнца.

Секунда, другая – всё символы, словно ожив, затрепетали, их сияние усилилось, стало ярче и они, словно оторвавшись от державшего их бархата неба, двинулись на человека и раз!

Всё пропало.

– Она тебя током ударить не могла, – раздался в шлеме спокойный голос Ролаши: – Я постоянно сканирую – это просто кусок древнего железа. Понятия не имею, что в нём такого нашли?

– Погоди, – глядя на изогнутую пластину потряс головой Игорь: – Ты что? Ничего не видела?

– А что? Я должна была что-то увидеть?

– Чёрное небо, черные символы. Черные на черном. Они засветились… тоже чёрным, – пробормотал он всё больше и больше смущаясь своего бреда: – А потом прыгнули на меня и… и пропали.

– Нет. Ты ойкнул, сказал, что тебя током ударило, я ответила и тут ты начал про чёрное на чёрном рассказывать.

– Но я точно это видел! Как током укололо, я да, вскрикнул, а затем меня словно в смолу опустили – не пошевелиться. Ну а дальше чернота, пустота, – принялся быстро пересказывать произошедшее с ним Маслов.

– Интересно, – качнулся на ножке шарик, когда он смолк: – Похоже эта железка, что у тебя в руках, не зря хранилась в музее. Боги, если верить дошедшим до нас архивам, были большие мастера на подобное. А ты из расы их слуг – вот артефакт и среагировал, почувствовал, так сказать, родственную душу. Символов, говоришь, пять было?

– Да. Солнышко, что со Стража, по центру, а вокруг, крестом, молния, потом кошачий глаз, – принялся перечислять Игорь и только что увиденное им в пустоте немедленно вспыхнуло в его сознании. Языки тёмного огня подступили к его телу, опаляя жаром, он вскрикнул, на сей раз от неожиданности и вдруг ощутил, что падает, словно сама планета, рассердившись на дерзкого, посмевшего нарушить целостность своих недр, расступилась под его ногами.

На сей раз чернильно-чёрной пустоты не было.

Оттолкнувшись руками от вполне обычной, неровной, с камушками, поверхности, Игорь потряс головой приходя в себя.

Всё вокруг было красным.

По красному небу плыли бледно красные, с едва различимым оранжевым отсветом, облака. Из тёмно-красной, почти бурой почвы, тянулись вверх полупрозрачные, наполненные всё тем же красноватым сиянием стебли растений, на чьих макушках покачивались алые цветы с широкими, пронизанными чёрными прожилками, лепестками.

Мимо него, прижимая множеством лапок к телу обломок красно-коричневой веточки, пролетел местный обитатель. Он был совсем небольшой – с мизинец и его тело, покрытое чередовавшимися красными и чёрными полосами, напоминало шершня, только покрытого шерстью и без крыльев. Проводив труженика взглядом – он спешил в сторону деревьев, красными кронами почти сливавшимися с небом, Маслов хотел уже было удивлённо хмыкнуть, но тело подчиняться ему не желало.

Голова повернулась – запечатанный в ней человек мог только едва-едва шевелить глазами, и в поле зрения оказался непривычного вида аппарат, стоявший посреди лишённого растительности островка. Больше всего он походил на стопку дисков, сквозь центры которых проходила толстая ось.