Воины Юга

Продолженье пути оказалось несчастливым. Три дня все шло благополучно. Индейцы и их спутники двигались пологими, заросшими густыми и высокими травами, холмами. Часто встречались небольшие рощи кустарника — хайова не знали, как он назывался, но сухие ветви давали устойчивый жар костра. Вечерами путешественники накаливали камни и варили в кожаном мешке подбитых птиц — сказитель именовал питательную похлебку смешным словом «буль-он» и рассказывал, что в металлических котлах и кастрюлях вкус навара получается совершенно иным. Индейцы жалели, что такая посуда им в трофеи пока не попала — повествовать про вкусную еду Ноэ умел мастерски. Впрочем, пока питались скитальцы достаточно недурно, больше тревог доставляли плохие мокасины. Для годной обуви необходима хорошая и правильно выделанная кожа, а она в прериях просто так не валяется. Из относительно крупных животных в эти дни попался лишь зверь, похожий на худого оцелота весьма странной окраски — удирал этот кот весьма грациозно, но слишком быстро. Впрочем, из кошачьих шкур мокасины получаются красивые, но быстро снашивающиеся.

Шли путешественники по-прежнему на юго-запад, забирая чуть больше к югу. Петлять не приходилось: мустанги неизменно выводили отряд к самым удобным бродам, позволяя заранее избежать болотистых, кишащих москитос, мест.

Все шло нормально, но утром четвертого дня Ноэ сел на змею. Ну, не то чтобы совсем сел, а слегка присел, когда выкапывал наживку для ужения. Но змея сделала то, что только и умеют делать испуганные и не успевшие уползти змеи….

Хха оказался рядом с ужаленным растяпой через несколько мгновений, но было уже поздно. Нога сказителя потеряла чувствительность, Ноэ неуклюже повалился на землю и ошеломленно воззрился на то, как нож не-шамана рассекает плоть пострадавшей ноги. Боль пока затаилась, чтобы накинуться со всей яростью на мальчишку чуть позже. Прекрасное железное лезвие ножа легко выпустило зараженную кровь, но Хха знал, что это не поможет. Удиравшую змею он видел лишь мельком, возможно, обознался, не может же быть все так плохо.

— Эта очень яттовиттая? — язык сказителя заплетался.

— До дней Дождя все змеи были куда ядовитее, — пробормотал Хха, вталкивая в раскрытую ранку смесь земляной глины и собственной слюны. Действовать приходилось клинком ножа, вид синеющей вокруг укуса кожи подсказывал, что лучше к ней не прикасаться. Трик стояла рядом, держа пучок слиппки и старательно разжевывая жесткую траву. Хорошее средство, но не сейчас…

— Синяя ленточница, — буркнул подошедший Джо — убитую змею он держал за хвост.

Ну вот, все плохо, и хуже уже некуда.

О синей ленточнице все хайова знали с детства. Редкая змея, по-своему змея-легенда. О таких любят рассказывать у костра сказители, пусть и не такие красноречивые, как Ноэ.

Трик лишь на миг замерла, услышав о ленточнице, и тут же вновь принялась жевать. С яростью. Хорошо, что у девчонки занят язык.

В прериях хватает ядовитых змей, и укусы почти всех смертельны. Но синяя ленточница приносит не просто смерть. Индейцы кое-что понимают в пытках, а большинство змей относится к смерти куда проще. Кроме вот этой гадины. Нелегкий день ждет остатки племени хайова-ката. К ночи все кончится.

— Этттто змея-палач? — сознание Ноэ мутнело, но память сказителя почему-то упорствовала. — Ладно. Придеттттся потерпеттть. Камушки, плюнь лекарстттво. Вдруг поможет.

Трик склонилась и очень аккуратно выпустила густую слюну на ранку с уже запекшимися крупными чешуйками крови. Не-шаман ножом направил жеваную слиппку в рану. Выше и ниже по ноге быстро расходилась чернота яда — казалось, под кожей ветвится-растекается жирный болотный ил.

Хуже всего было то, что все знали, что будет дальше. Даже Три Камушка отлично помнила, как умирал Тупой Нож. Славный был хайова: на год старше Хха, уже мальчишкой умевший управляться копьем почти как взрослый — все удивлялись. Он не заслуживал такой смерти. Сказитель тоже не заслуживал.

— Когда начнетттся? — едва внятно спросил Ноэ — боль еще не вернулась в его тело и мальчишка не чувствовал, как выворачивает его ногу. Судорога, растопырившая пальцы ступни, окончательно дорвала и так негодный мокасин.

Хха, очищая клинок, воткнул нож в серо-желтую землю, и, не поднимая головы, спросил:

— Вождь, ты как убил ленточницу? Ее голова цела?

— Висит на одной жиле, но цела. Ты хочешь взять ее глаза?

— Нет, мозг. Вскрой змее череп.

— Я открою. Но там же рядом клыки и яд, — неуверенно напомнил Джо.

— Яд всегда рядом с нами, — не-шаман смотрел в глаза умирающего.

Вот она, боль, возвращается. Рот Ноэ начал дергаться, временами обнажались десны, но кричать мальчишка не желал. Это верно, последняя битва тоже битва.

Джо подал на клинке ножа вскрытую змеиную голову. Не-шаман подцепил кончиком лезвия желтоватый мозг ленточницы:

— Съешь.

— А если я стттану змеей? — неожиданно ясно спросил сказитель.

— Будешь приползать и шипеть нам свои сказки, — сказала Трик и голос ее не дрогнул.