Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Восстание можно было бы считать подавленным, однако в этот момент Сардинии наконец достигла эскадра Гасдрубала Плешивого и его войска объединились с отрядами Гампсикоры. Узнав о подходе карфагенян, Манлий Торкват отступил к Каралам, что на некоторое время отдало инициативу в руки Гасдрубала, который, пользуясь советами Гампсикоры, опустошил земли римских союзников и продвигался к Каралам. Однако дойти до города ему не удалось, Манлий Торкват вышел навстречу, и после нескольких незначительных схваток произошло генеральное сражение, решившее судьбу острова. Первыми натиск римлян не выдержали сарды, составлявшие один из флангов войска Гасдрубала Плешивого, после чего карфагеняне, которые по ходу битвы держались стойко, были окружены и разгромлены. Погибли двенадцать тысяч сардов и карфагенян, три тысячи семьсот были пленены, а в качестве трофеев римлянам достались двадцать семь знамен. В числе пленников оказался и сам Гасдрубал Плешивый, а также близкий родственник Ганнибала Магон и Ганнон, которого считали инициатором всего восстания. Судьба Гампсикоры тоже была печальна: его сын погиб в битве и сам он, спасшись с несколькими всадниками, покончил с собой, узнав об этом. Римская армия прошла по всему острову, захватывая отложившиеся ранее города, взимая дань и забирая заложников, после чего вернулась в Каралы и с добычей переправилась в Италию (Ливий, XXIII, 34, 10–17; 40; 41, 1–7).

Примерно в это же время карфагеняне смогли прочувствовать ужасы войны уже на собственной территории: начальник римского флота Тит Отацилий предпринял набег на их африканские владения. На обратном пути он, узнав о высадке на Сардинии пунийского десанта, направился к острову и случайно наткнулся на возвращавшуюся оттуда вражескую эскадру с остатками армии. Внезапный бой был успешен для римлян: семь пунийских кораблей были захвачены, остальные рассеялись (Ливий, XXIII, 41, 8).

Сиракузы и Испания, 215 г. до н. э

Кроме известий о карфагено-македонском союзе и угрозе потери Сардинии еще одна крайне неприятная для римлян новость пришла из Сиракуз. Летом 215 г. до н. э., будучи уже глубоким стариком, скончался их самый верный союзник, царь Гиерон II. Его преемником стал внук Гиероним, сын Гелона, которому к тому времени было лет пятнадцать. Объективно судить о личных качествах нового правителя Сиракуз, наверное, невозможно. Тит Ливий, равно как и другие римские историки, характеризует его как юношу порочного, жестокого, кичливого и чуть ли не слабоумного (Ливий, XXIV, 4, 1–2; 5, 1–5). Конечно, трудно ожидать, чтобы в свои годы Гиероним производил впечатление сведущего и хорошо подготовленного политического деятеля, и в его защиту со страниц своего труда выступает Полибий. Он напоминает, что «…он (Гиероним. – Р. Е.) получил власть в детском возрасте, затем прожил не больше тринадцати месяцев и умер. Возможно, что за это время один-другой человек и был подвергнут им пытке, что был умерщвлен кое-кто из друзей его или иных сиракузян, но невероятны ни чрезвычайные беззакония, ни неслыханное нечестие его. Правда, нельзя не признать, что он был нрава крайне своевольного и необузданного, но его нельзя сравнивать ни с одним из вышеназванных тиранов (Аполлодор, Фаларид. – Р. Е.)» (Полибий, VII, 4–5). Исходя из этого можно заключить, что Гиероним, как это часто бывает, унаследовал от своего в высшей степени одаренного деда только результаты его трудов, но не таланты, необходимые для их достижения или удержания. Будучи личностью достаточно заурядной и явно не подготовленный к доставшемуся ему посту, Гиероним просто не мог не стать обычной марионеткой в руках своих опекунов, ведущую роль среди которых играли Фразон и зятья Гиерона Адранодор и Зоипп.

Наибольшим влиянием пользовался Адранодор, который вскоре добился роспуска опекунского совета, мотивируя это тем, что Гиероним уже достаточно взрослый, чтобы править самостоятельно. Так от двора были удалены все те, кто теоретически еще мог составить конкуренцию зятьям Гиерона и Фразону.