Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Однако добиться осуществления договора оказалось совсем не просто. Прежде всего, следовало, чтобы его утвердил сам Филипп V, для чего вместе с его посольством в Македонию от лица Ганнибала поехали Гисгон, Бостар и Магон. С ними произошла почти та же история, что и на пути послов в карфагенский лагерь, но на этот раз ее итог был другим. Корабль, на котором они пытались вернуться, был перехвачен римской эскадрой, охранявшей побережье Калабрии, и его экипаж был приведен к префекту флота Публию Валерию Флакку. Ксенофан вновь попытался представить себя посланником от Филиппа к римлянам, но пунийская одежда сопровождавших его доверенных Ганнибала навела на подозрения, и дальнейшие расспросы выявили истину. Послы были схвачены, разъединены и отправлены в Рим, каждый на отдельном корабле (Ливий, XXIII, 34, 2–10). Хуже всего для Ганнибала было то, что утвердить договор с Филиппом не удалось, зато римлянам стало известно его содержание и они могли подготовить ответные меры. Эскадра Публия Валерия Флакка была усилена до пятидесяти кораблей, с которыми ему было поручено провести разведку, и в случае подтверждения агрессивных намерений Македонии предотвратить атаку Филиппа поручалось претору Марку Валерию Левину (Ливий, XXIII, 38, 7–12). Учитывая патологический страх македонского царя перед римским флотом, этого могло оказаться вполне достаточно, чтобы не опасаться попыток высадки десанта с его стороны. Правда, одному из захваченных кораблей на пути к Риму все же удалось ускользнуть от сопровождения и вернуться в Македонию. Филипп узнал о судьбе посольства, но обстоятельства заключения мира остались для него неизвестными, поэтому он отправил в Италию новую миссию, которой удалось без помех добраться до Ганнибала и привезти договор. Но время было упущено, лето кончилось, и начинать совместные действия было уже поздно (Ливий, XXIII, 39, 1–5).

Война разрасталась, охватывая все новые территории и народы Средиземноморья. Племенная аристократия Сардинии уже давно мечтала избавиться от успевшего за двадцать лет опостылеть римского правления. Сарды страдали от необоснованных жестокостей пришлой администрации, их истощали налоги и хлебные поборы, так что все было готово для общего восстания. Теперь момент для этого казался подходящим, и делегация сардской знати тайно прибыла в Карфаген с рассказом о положении на острове. Сложившиеся обстоятельства особенно благоприятствовали пунийской интервенции, потому что римских войск на Сардинии было относительно немного, командовавший ими претор Авл Корнелий уехал в Италию, а новый еще не прибыл.

Овладение Сардинией действительно сулило пунийцам немалые выгоды, так как остров представлял собой отличный плацдарм для нападения на Италию и переброски подкреплений армии Ганнибала. Взвесив все свои возможности, карфагеняне решили направить армии в Сардинию и Испанию, которая после победы Сципионов грозила окончательно перейти римлянам. В Испанию был отправлен Магон с шестьюдесятью кораблями, которые несли двенадцать тысяч пехоты, тысячу пятьсот всадников, двадцать слонов. Кроме того, для вербовки наемников Магона снабдили тысячей талантов серебра. Сардинской экспедицией было поручено командовать Гасдрубалу Плешивому; его войско лишь немного уступало по силе группировке Магона (Ливий, XIV, 32, 5–12).

Но и римляне тоже были оповещены о шаткости своего положения на Сардинии и понимали, что находившегося там гарнизона не хватит в случае вражеского вторжения. Для его усиления сенат постановил направить туда пять тысяч пехоты и четыреста кавалеристов под командованием Тита Манлия Торквата, который в свое время, будучи в должности консула, уже завоевывал Сардинию.

Как оказалось, и римская, и карфагенская экспедиции на остров снаряжались и выходили в море почти одновременно, но римлянам повезло больше: эскадра Гасдрубала Плешивого была застигнута сильной бурей и отнесена к Балеарским островам, где долго оставалась для необходимого ремонта. Это дало Манлию Торквату столь нужную фору, которой он не замедлил воспользоваться. Он высадился у города Каралы на южном побережье острова (теперь Кальяри), вооружил матросов для войны на суше и принял командование над войсками, которые были размещены на Сардинии раньше: всего двадцать две тысячи пехотинцев и тысяча двести всадников. С этими силами Торкват немедленно пошел в наступление, и вновь на редкость удачно по времени, так как вождь восставших Гампсикора находился тогда вдали от своих войск, в землях исконного населения Сардинии, т. н. «сардов в козьих шкурах», которых тоже хотел привлечь к участию в войне. Командовавший в отсутствие Гампсикоры его сын Гост необдуманно повел сардов в бой и потерпел сокрушительное поражение: он потерял около трех тысяч убитыми и восьми сотен пленными. Уцелевшие бежали к городу Корн на западном берегу острова.