Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Для обеспечения безопасности своих стрелков Архимед приказал пробить в крепостной стене отверстия на уровне человеческого роста. Сквозь них по подошедшим на близкое расстояние кораблям вели стрельбу лучники и небольшие метательные машины. Ширина амбразур была всего около четырех пальцев, так что попасть в них снаружи было практически невозможно. «Таким образом, далеко ли или близко находился неприятель, Архимед не только разрушал все его планы, но и производил в его рядах большие опустошения. Как только римляне покушались поднять самбики, Архимед приводил машины в боевое состояние по всей стене. Все время они оставались невидимы, но лишь только требовалось употребить их в дело, машины изнутри выдвигались над стеною и простирали свои жерла далеко за зубчатые укрепления. Некоторые машины метали камни весом не менее десяти талантов, другие выбрасывали груды свинца. Каждый раз, как только самбики приближались, жерла Архимедовых машин отклонялись вместе с подставкою вправо или влево, смотря по надобности, и при помощи задвижки метали камни в неприятельское сооружение. Вследствие этого не только ломалась машина римлян, но и корабль, и находившиеся на нем солдаты подвергались большой опасности» (Полибий, VIII, 7, 7–11).

Но, пожалуй, особенно сильное впечатление на осаждающих произвели механизмы, которые вступали в дело, когда римские корабли подходили к городским стенам вплотную. Признаться, и сейчас трудно поверить в реальность приспособлений, действие которых описали античные авторы: «Некоторые машины отражали нападения неприятеля, защищенного и прикрытого плетнем от стрел, выпускаемых через отверстия в стене; тогда бросаемые камни соответствующей тяжести прогоняли с передних частей корабля нападающих римлян. Кроме того, с машины спускалась прикрепленная к цепи железная лапа; управлявший жерлом машины захватывал этой лапой нос корабля в каком-нибудь месте и потом внутри стены опускал нижний конец машины. Когда нос судна был таким образом поднят и судно поставлено отвесно на корму, основание машины утверждалось неподвижно, а лапа и цепь при помощи веревки отделялись от машины. Вследствие этого некоторые суда ложились на бок, другие совсем опрокидывались, третьи, большинство, от падения на них передних частей с значительной высоты погружались в море, наполнялись водой и приходили в расстройство» (Полибий, VIII, 8, 1–4).

Другие подробности приводит Плутарх: «…на вражеские суда вдруг стали опускаться укрепленные на стенах брусья и либо топили их силою толчка, либо, схватив железными руками или клювами вроде журавлиных, вытаскивали носом вверх из воды, а потом, кормою вперед, пускали ко дну, либо, наконец, приведенные в круговое движение скрытыми внутри оттяжными канатами, увлекали за собою корабль и, раскрутив его, швыряли на скалы и утесы у подножия стены, а моряки погибали мучительной смертью. Нередко взору открывалось ужасное зрелище: поднятый высоко над морем корабль раскачивался в разные стороны до тех пор, пока все до последнего человека не оказывались сброшенными за борт или разнесенными в клочья, а опустевшее судно разбивалось о стену или снова падало на воду, когда железные челюсти разжимались» (Плутарх, Марцелл, 15).

И наконец, у Ливия читаем: «Некоторые корабли подходили ближе, чтобы оказаться вне обстрела камнями; им на палубу подъемным рычагом, укреплявшимся над стеной, бросали железную лапу на крепкой цепи; захватив нос корабля, лапа вздымалась вверх с помощью очень тяжелого свинцового противовеса – и вот: корабль стоит стоймя с задранным носом; внезапно цепь отпускали, и корабль с перепуганными моряками, падая как со стены, с такой силой ударялся о воду, что, даже если он падал не перевертываясь, все равно заливался водой» (Ливий, XXIV, 34, 10–11).

Ни один из вышеприведенных историков не оставил сведений о том, сколько же именно римских кораблей было уничтожено такими изощренными способами, но, так или иначе, штурм со стороны моря провалился, и единственным слабым утешением для римлян было то, что Марцелл в ходе него остался жив.

Ничуть не лучше для осаждавших закончился и сухопутный приступ. Солдаты Аппия Клавдия тоже были встречены градом камней, находясь еще на значительном расстоянии от города. Когда же римляне приблизились, то к бревнам и камням, выстреливаемым из катапульт и просто скатываемым со скал, прибавились еще и машины с «лапами», аналогичные тем, с помощью которых сиракузяне расправлялись с кораблями. Здесь их действие было не менее страшным: они выхватывали отдельных воинов, поднимали на значительную высоту, после чего бросали на землю (Полибий, VIII, 9, 4). Ничего не добившись, римляне и здесь отступили с большими потерями.

После первой неудачной попытки Марцелл, надеясь избежать действия Архимедовых изобретений, решил повторить штурм ночью. Сохранить полную скрытность не удалось, и, когда корабли приблизились на расстояние выстрела, на них обрушился такой шквал снарядов, что вновь пришлось отступить (Полибий, VIII, 7, 4–7).