Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Ситуация осложнялась и активными действиями карфагено-сицилийских войск. Муттин оказался весьма способным и энергичным командиром и с отрядами вверенной ему нумидийской конницы стал совершать удачные рейды по всему острову. Сторонники карфагенян вновь стали надеяться переломить ход кампании в свою пользу, а Эпикид и Ганнон решились покинуть Акрагант и стали лагерем на реке Гимере. Марцелл без промедления вышел навстречу и остановился неподалеку, выжидая, что предпримет враг. Дождался он того, что, перейдя реку, в атаку устремился Муттин и, опрокинув передовые посты римлян, на следующий день дал, по словам Ливия, «почти правильное» сражение, в результате которого Марцелл был вынужден отступить в лагерь. Но Муттину не пришлось насладиться победой – по необъясненным причинам находящиеся в его лагере нумидийцы восстали, и почти триста воинов ушли в Гераклею Минойскую. Муттину не оставалось ничего другого, как попытаться вернуть их, и он также уехал в Гераклею, настоятельно попросив Ганнона и Эпикида не продолжать сражение до его возвращения (Ливий, XXV, 40, 5–11).

Его не послушали. Мало того, что Муттин, отличившись во многих последних боях, имел все шансы оттеснить на задний план своих коллег, его происхождение (а он был ливо-финикийцем) вызывало особую неприязнь у пунийца Ганнона. Он настоял, чтобы армия вышла на бой немедленно, и Эпикид нехотя последовал за ним. Марцелл не стал уклоняться и выстроил своих солдат. Оказалось, что пуниец и сиракузянин серьезно ошиблись, рассчитывая свои силы. Еще до того, как войска сошлись, к Марцеллу прискакали десять нумидийцев, которые передали, что так как полководцы из зависти услали куда-то их командира (Муттин находился в тот момент в Гераклее), то они участия в сражении принимать не будут. Так в решающий момент Ганнон и Эпикид остались без своей главной ударной силы – нумидийской конницы, которая, как обычно, заняв позиции на флангах, не трогалась с места. Весть о том, что нумидийцы не представляют больше опасности, ободрила римских солдат, и карфагеняне после первого же натиска были обращены в бегство. Марцелл с победой вернулся в Сиракузы (Ливий, XXV, 40, 11–13; 41, 1–7).

В конце лета 211 г. до н. э. Марцелл вернулся в Рим с отчетом о своих действиях за три года управления Сицилией. Перечислив перед сенатом одержанные победы, он попросил триумфа, но получил отказ, ведь его армия не была выведена с острова, а на его место назначен Марк Корнелий Цетег и, значит, война там все еще продолжалась. В итоге после долгих споров Марцелла удостоили овации, перед которой он сам организовал триумф на Альбанской горе. Тогда же произошло и награждение тех, с чьей помощью римляне добились своих побед на острове. Мерик и Сосис (приведший легионеров к стенам Сиракуз) получили римское гражданство и по пятьсот югеров земли. Кроме этого, Сосису дали дом в Сиракузах, а Мерику и перешедшим вместе с ним к римлянам иберам распорядились выделить город на Сицилии (не совсем то, что когда-то обещал Марцелл). Беллигену тоже было решено передать город и четыреста югеров земли (Ливий, XXVI, 21, 1–13).

Однако Мерик и Беллиген обрели свои владения далеко не сразу, так как и теперь говорить о завершении борьбы за Сицилию было еще преждевременно. Карфагеняне не оставили надежд на возвращение острова, Муттин и Ганнон были живы и продолжали воевать с теми войсками, которые у них оставались, а вскоре после отъезда Марцелла на Сицилии был высажен десант, насчитывавший восемь тысяч пунийских пехотинцев и три тысячи нумидийских всадников. Увеличив численность своего отряда, Муттин возобновил рейды по землям римских союзников, а изменение баланса сил побудило несколько городов, в числе которых Мургантию, Эргетий, Гибл, Мацеллу, к отложению от Рима (Ливий, XXVI, 21, 14–15).

К этим проблемам у римлян добавился еще чуть было не разразившийся мятеж в войсках. Воины, сосланные на Сицилию в наказание за поражение при Каннах, были возмущены тем, что после всех побед, за которые был награжден Марцелл, их продолжают держать на острове, а ни один из запретов, призванных подчеркнуть их «опальное» положение (как, например, этим легионерам нельзя было зимовать в городе), не был отменен. Но претору Марку Корнелию, командовавшему сицилийской группировкой после Марцелла, удалось не только предотвратить бунт, но и переломить ход боевых действий. Отложившиеся города были возвращены под власть Рима, из них Мургантию передали Мерику и его иберам (Ливий, XXVI, 21, 16–17).