Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

В силу того что события Первой Македонской войны (215–205 гг. до н. э.) в достаточно малой степени повлияли на ход боев в Италии и на других театрах Второй Пунической войны, гораздо больше отразившись на судьбах народов Греции и Иллирии, кажется оправданным последовать примеру Тита Ливия и рассмотреть их настолько, насколько они коснулись собственно римлян и карфагенян.

После того как в 215 г. до н. э. был заключен союз между Ганнибалом и Филиппом V, прошел почти год, прежде чем македонский царь смог начать боевые действия. Летом 214 г. до н. э. он, посадив армию на сто двадцать бирем, вновь пошел на Аполлонию, от которой в прошлом году так бесславно бежал. Однако, поднявшись до города по реке Аой, Филипп нашел укрепления гораздо более мощными, чем ему бы хотелось, и он решил пока взять добычу полегче. Отойдя от Аполлонии к югу километров на пятьдесят, он ночным штурмом захватил город Орик, благо тот не имел ни стен, ни войска (Ливий, XXIV, 40, 2–3).

Монета с изображением царя Филиппа V Македонского.

Но именно этот шаг Филиппа V и положил начало провалу его очередной попытки захватить плацдарм в Иллирии. Жители Орика отправили послов к римлянам, и те, прибыв в Брундизий, где находился пропретор Марк Валерий Левин, рассказали ему о случившемся и умоляли помочь всеми возможными способами, пока завоевания македонян не начали угрожать Италии (Ливий, XXIV, 40, 2, 4).

Реакция Валерия Левина была незамедлительной. Выделив две тысячи солдат для охраны Брундизия, он сформировал экспедиционный корпус и уже на следующий день переправил его к Орику. Как и македоняне, римляне овладели городом без труда, вскоре после чего к ним прибыли послы из Аполлонии. Они уверяли Валерия в своей лояльности и просили помочь в борьбе против македонян, которые к тому времени начали осаждать город. Марк Валерий, отдав под команду префекту союзников Квинту Невию Кристе две тысячи солдат, поручил тому идти на выручку. Будучи неплохим командиром, Невий Криста достиг Аполлонии и ночью вошел в город так, что стоявшие лагерем македоняне ничего не заметили. Следующий день префект посвятил смотру городского ополчения и разведке, которая выяснила, что караульная служба во вражеском лагере организована исключительно плохо, да и общая дисциплина никуда не годится. Этим нельзя было не воспользоваться, и с наступлением темноты объединенные силы римлян и аполлонийцев без шума вышли из города. Македоняне осознали, что происходит, только когда разгорелся бой в воротах лагеря. Об организованном сопротивлении не могло быть и речи, все хватали любое попавшееся под руку оружие и пытались спастись. Сам Филипп V бежал, не успев со сна нормально одеться. Охваченные паникой македоняне погрузились на корабли и отплыли вниз по течению реки Аой, к морю. Всего армия Филиппа потеряла за ночь почти три тысячи человек, большую часть которых составляли пленные. Все осадные машины аполлонийцы использовали для укрепления обороны собственного города, а остальное лагерное имущество досталось римлянам (Ливий, XXIV, 40, 8–15).

Злоключения Филиппа не закончились и на этом. Узнав об итогах боя, Валерий Левин перекрыл своей эскадрой устье Аоя. Теперь выход в море для македонского царя был закрыт, и ему не оставалось ничего другого, кроме как сжечь собственные корабли и отступить в Македонию сухопутным путем (Ливий, XXIV, 40, 16–17). Так, еще более позорно, закончилась для Филиппа V вторая попытка распространить свое влияние на Иллирию. Вместо того чтобы подготовить себе почву для вторжения в Италию, он дал римлянам законный повод закрепиться на Балканском побережье: флот Марка Валерия Левина остался на зимовку в Орике (Ливий, XXIV, 40, 17).

Однако поражение не отбило у Филиппа желания продолжать войну. В 213 г. до н. э. он возобновил наступление на иллирийских союзников римлян, и его целью стал город Лисс. Поскольку и сам город, и его акрополь были хорошо укреплены, Филипп умело использовал часто применяемую в таких случаях хитрость: пока одна часть его воинов отвлекала горожан полевым сражением и демонстративным отступлением, другая захватила опустевший акрополь, а на следующий день был взят и сам Лисс. Развивая успех, Филипп захватывал один иллирийский город за другим, большая часть которых сдавалась ему без сопротивления (Полибий, VIII, 15). В результате этого наступления под контролем римлян осталась только узкая полоса на Адриатическом побережье.