Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Далее боевые действия перенеслись к городу Мунда (около совр. Кордовы). Здесь вновь произошло упорное сражение, победа в котором должна была достаться римлянам, если бы не ранение Гнея Сципиона, после которого офицеры подали сигнал к отступлению. При этом потери карфагенян были достаточно тяжелыми; по словам Ливия, который, похоже, не совсем доверял своему источнику, враг потерял двенадцать тысяч убитыми, три тысячи ранеными, тридцать девять слонов и пятьдесят семь знамен (Ливий, XXIV, 42, 3–4).

Карфагенская армия отступала, римляне шли по пятам и под Аврингой навязали новый бой, причем не поправившийся еще к тому времени Гней Сципион руководил войском с носилок. Успех сопутствовал римлянам, хотя по сравнению с прошлым разом потери карфагенян были вдвое меньшими. Ганнибал и Магон восполнили убыль солдат набором из местных кельтских племен, но опять были разгромлены. Из их армии погибло более восьми тысяч человек, три слона, пленено немногим меньше тысячи, захвачено пятьдесят восемь знамен и восемь слонов (Ливий, XXIV, 42, 4–8).

В ознаменование своих успехов на Пиренейском полуострове римское правительство сделало символический жест: Сагунт, захваченный с попустительства римлян и послуживший поводом к войне, был, наконец, очищен от пунийского гарнизона и возвращен исконным жителям, тем, кто уцелел. Племя турдетанов, из-за жалобы которых на притеснения от сагунтийцев Ганнибал разрушил их город, было покорено и продано в рабство (Ливий, XXIV, 42, 9–11).

Италия, Испания, Северная Африка, 213 г. до н. э

В 213 г. до н. э. римское правительство продолжало придерживаться стратегии, выработанной после Канн и уже оправдавшей себя. Войско Ганнибала контролировали, но по-прежнему не ставили целью его возможно скорейшее уничтожение. Армии, консулами которых были выбраны Квинт Фабий Максим, сын Фабия Кунктатора, и Тиберий Семпроний Гракх, остались прежними – по два легиона. Им и предстояло воевать непосредственно против Ганнибала. Были назначены новые преторы: Марк Эмилий Лепид в Луцерию, Публий Семпроний Тудитан в Аримин, Гней Фульвий Центимал в Суэссулу. Все они тоже получили под начало по два легиона. За Сардинию отвечал Квинт Муций, за Сицилию – Марк Клавдий Марцелл. Зоной действий Марка Валерия Левина теперь стала Греция и Македония, Гай Теренций Варрон по-прежнему стоял с одним легионом в Пицене, а Тит Отацилий командовал флотом. Были восполнены потери в старых легионах, набрано два новых и призвано двадцать тысяч союзников (Ливий, XXIV, 43, 5–6; 44, 1–7).

Теперь, когда по прошествии нескольких лет кровопролитной войны армия Рима только возрастала численно и постепенно возвращала все больше ранее потерянных территорий, стали намечаться первые признаки изменений в настроении италиков, перешедших на сторону Ганнибала. Это хорошо показал поступок Дасия Альтиния. Будучи первым человеком и фактически правителем города Арпы, он в свое время заключил союз с Ганнибалом (зимовку 215–16 г. до н. э. тот провел в окрестностях именно этого города), а теперь явился в римский лагерь под Суэссулой, где тогда находились сын и отец Фабии Максимы, и предложил за вознаграждение сдать город. По этому поводу среди римских военачальников разгорелся жаркий спор. Фабий Максим-сын считал, что Дасий как дважды предатель не заслуживает доверия и должен быть выпорот и казнен, ибо не пристало римлянам прибегать к услугам подобных людей. Но Кунктатор, ранее уже проявлявший свой прагматизм, заметил, что нужно стараться удержать своих союзников от измены, а не вырабатывать условия для желающих вернуться к римлянам: «Если можно уйти от римлян, а вернуться к ним нельзя, то, несомненно, во всей Италии вскоре не останется римских союзников и все свяжут себя договорами с Карфагеном» (Ливий, XXIV, 45, 6). Вследствие этого Дасия Альтиния не стоит казнить, но и доверять тоже; нужно держать его под наблюдением до конца войны, а там уже решить, наказывать его или награждать. Так и поступили, сослав Дасия в Калы, где за ним следила стража. В Арпах тем временем заметили его исчезновение и оповестили Ганнибала, который присвоил имущество перебежчика, а его жену и детей приказал сжечь (Ливий, XXIV, 45).

Хотя Фабий Максим-сын и не воспользовался возможностью завладеть Арпами без боя, их штурмом он решил начать военную кампанию. Подойдя к городу миль на пять, он провел тщательную рекогносцировку и наметил для атаки участок, где стены были особенно высоки и, как следствие, менее тщательно охранялись. Для выполнения задуманного им были отобраны лучшие центурионы и шестьсот легионеров. Глубокой ночью отряд подошел к условленному месту. На счастье римлян, полил дождь, который прогнал немногочисленные караулы со стен, так что никто в городе не услышал, как перелезали через стену и ломали находившиеся в ней небольшие ворота. Когда все было готово, по условному сигналу основные силы римлян подтянулись к городу и перед рассветом вошли в него (Ливий, XXIV, 46).