Воины Хаоса наводят порядок. Книга 1

Пришло лето, суетливое, ветреное. Костик нервничал, ожидая ответа из Академии, но за неделю ему так никто и не написал. Батлер ворчал. Гудж молчал. На полях росли глобулы. У Кэррота появилась шайка приятелей: молодые работники швейной мануфактуры имени Жозефины. Они вместе хлебали пивцо в «Разочарованном страннике», распевая народные песни. Дни летели, но ничего не менялось.

Всё вдруг переменилось. Повзрослев, она наконец-то отправилась путешествовать. Дальние края подарили ворох ярких воспоминаний: обрывки чужих разговоров, диковинные дома на извилистых улицах далёких городов, чарующе свежие лица, выбеленные солнечным светом, цветные пейзажи, размытые зноем. Горы, море и лес. Калейдоскоп сияющих образов.

Но потом она в смутной тревоге вернулась домой. Там всё стало не так, как раньше. Родные исчезли; дом пуст и заброшен. На всём безжалостная печать времени. Полы покрыл вязкий мох, отсыревшие стены — мохнатая чёрная плесень. За окнами тесно стояли деревья, не пропуская внутрь солнечный свет, к стёклам прижались тёмные листья. Воздух неподвижный и затхлый.

Охваченная болезненным чувством потери, она села на край кровати в своей детской комнате. Здесь всё было как прежде: такое родное расшитое покрывало, резной стул с высокой спинкой возле окна, у стены платяной шкаф тёмного дерева. Шкаф Наумбии был не из тех, которые открываешь, и оттуда валятся груды мятой одежды. Нет, её платяной шкаф продуман и упорядочен. Всё на своих местах.

На стенах висели цветные картинки, и даже оконный витраж сохранился, хоть света в нём не было. Лишь зеркало на трельяже в углу разбито. Уцелевшую раму скрывал полумрак.

На кровати лежала когда-то любимая кукла. Пухлая Матильда из тряпок, которую мама однажды сшила сама, невзначай, по наитию. Чародейством мама владела получше, чем ниткой с иголкой, но игрушка родилась уютная, милая. Может, в этом и волшебство? Обняв свою старую куклу, Наумбия рассеянно гладила её рукой, погружаясь в переживания. И похолодела до пальцев ног, осознав, что Матильда поглаживает её в ответ.

Она вскрикнула, держа куклу на вытянутой руке. Та забилась; нечто живое, жёсткое, многоногое лезло наружу из кокона… Она бросила куклу прочь, в угол. Замерла, сжав ладони до боли. Вокруг сделалось тихо.

А потом громыхнуло в шкафу. Резкий, сильный удар в дверцу тёмного дерева. Створки оказались заперты, хотя ключ потерялся ещё в раннем детстве. Но удары — один за другим — были так тяжелы, что доска затрещала. Шкаф со скрипом проехал немного вперёд по затёртому полу.

Она с визгом вскочила с кровати. Шагнула к окну, ухватилась за спинку тяжёлого стула и со всей силой ужаса швырнула в грохочущий шкаф…

— Тише, милая, тише. Всё хорошо, — успокаивающе шептала мама, склонившись над нею и гладя по голове. — Ты смотри — растрепалась вся, потная. А твой шкаф, бедный шкаф, он-то чем провинился? Стул, конечно, был старый… Зато мы теперь знаем, кто телекинезом во сне занимается, а то раньше грешили на привидений.

Мама улыбалась так хорошо и тепло, что кошмары ушли за границу сознания.

— Не пугайся глупых снов, доченька. Это магия в тебе просыпается. Поначалу всегда страшно… но пускай твоя сила окажется доброй. Сладко спи до утра.

И конечно, Наумбия сразу заснула.

В колдовской лавке Шноррел царил красочный полумрак. На душе у Констанса тоже было темно — из Азиро он получил лишь шаблонный ответ, что запрос его принят. Бывалым волшебникам недосуг заниматься какими-то сельскими бородавками! Он успел погрузиться в тоскливые размышления, когда темноволосая продавщица вполголоса обратилась к нему:

— Извините, Констанс… я смотрела на днях, что за вещь вас интересует.

— Вещь? — поперхнулся Изваров, растерявшись.

— Эти глобулы. Я могла бы помочь.

— Вы… эксперт?

Она сжала губы.

— Я… знакома с основами биологии и геомантии. И смотрела, что это за штуки в полях. Не просто смотрела, конечно. Забрала образец ткани для изучения.

— Да, я тоже пытался. Но он быстро испортился, а я ничего не узнал…

Наумбия Шноррел молчала, вглядываясь в разноцветные ромбы и треугольники витражей. Глаза её оставались темны. Шелест книг и гудение амулетов наполняли волшебную лавку.

— Моя бабушка разбирается в метаболизме. Ей сейчас нездоровится, но она подсказала, что может подействовать.

— Да, и что же?

— Сера, сода, жабий камень и купорос. И, конечно, немного магии. Я вчера замешала раствор, и мы можем его испытать. Покупателей мало, а вам время дорого. Пойдёмте?

— Пойдём. И спасибо большое, — невпопад прохрипел Костик.

Извозчик высадил их у фермы. До поля было полчаса ходу. В пути они разговорились — сперва сдержанно, потом доверительнее — и даже не заметили, как перешли на ты.

— Мы с Батлером, это мой товарищ, гном… предположили у глобул наличие длинных корней. Он считает, им нужно добраться до водоносного слоя, чтоб так быстро расти, ведь погоды довольно сухие.

— Да, резонно. И неплохо бы, чтоб эликсир дошёл до этих корней.

Констанс, тащивший в заплечном мешке увесистую бутыль с раствором, уточнил:

— Как ты это сделаешь?