Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— Я видел, что страна идет в упадок. Что-то должно поменяться. Видно было, что народ готов к этому, и, когда этому воспротивились олигархи, которым это неинтересно, которые пляшут под дудку европейцев и заокеанских товарищей, которые не совсем товарищи, так сказать, было принято решение. А почему бы и нет? Я же в свое время прошел обучение. На меня страна потратила средства. Я должен как-то отдать долг. Мы давали присягу Советскому Союзу. Но так как такой страны нет, остался от нее костяк. Российская Федерация — это костяк от нее. А то, что отвалилось, пускай отваливается. Я считаю, что наши области должны быть там, так же, как и Крым. Я рад за ребят с Крыма. Молодцы! Красавцы. И я, допустим, вижу, ДНР, как субъект Российской Федерации. Это мое личное мнение. И если кто к нему присоединится, буду рад.

Журналист:

— Насколько мне известно, самый знаменательный у вас бой произошел 12 февраля 2015 года.

Ракуленко:

— Да, в Логвиново.

Журналист:

— Расскажите, пожалуйста. Очень интересно.

Быбко:

— Начнем с того, что мы считаем этот день своим вторым днем рождения.

Ракуленко:

— Нас бросили под Логвиново на усиление. Все знают «котел» дебальцевский. И перерезали последнюю дорогу снабжения укропам. Положение там тяжелое было. Ребята, пехота, разведка там хорошо сработали. И надо было помочь удержать. И нас послали. Мы, я думаю, нормально отработали. Как обычно, и до этого. Экипаж советский. Работали спокойно. Конечно, страшновато. Это было, и всегда было, и есть. Не надо тут лукавить. Но то, что надо было делать работу, мы сделали.

Журналист:

— Вы в одиночку, ваша машина вышла против пяти танков.

Ракуленко:

— Ну да, вышли…

Быбко:

— Там было и больше.

Ракуленко:

— Вышли они — да. Но то, что по Интернету: у них две машины там отказало по каким-то причинам. Это было укроповское видение боя с их стороны. Сейчас это в Интернете есть. Реально на тот момент три машины против нас. Позиция у них: они шли сверху вниз. Логвиново находится под бугром. Дорога там через мост одна-единственная.

Быбко:

— Позиционно их обыграли. Две машины с ходу положили. А с третьей одновременный выстрел получился. Я видел его вспышку, свой откат слышал. Что у нас выстрел сработал, и начал заряжаться лоток. Потом удар. Темно. Потом опять включился. С Андреем друг на друга. Смотрю, он в крови, по мне течет. Ну, понятно, у Андрея с приборов наведения искры посыпались. Понятно, все замкнуло. Массу выбило. Башню заклинило. Вижу, машина горит. У нас гарь идет. У меня люк оторван командирский. Наполовину. Причем я его толкнул, но не подумал, так он нетяжело поднимается. А когда оборваны…

Ракуленко:

— Его перекосило.

Быбко:

— Да, одну навесу сбило. Я его все-таки вытолкнул.

Журналист:

— И Вы с наводчиком выбрались из машины.

Быбко:

— Да.

Журналист:

— А Сергей остался в машине…

Ракуленко:

— Да, я вспышку…

Быбко:

— Ощутил на себе. Я — тоже удар. Потому-то не слышал, я ему кричал.

Ракуленко:

— Я не помню. Приказ был машину покинуть, когда в нас попали. Я в этот момент уже… Вспышку — наша машина работает, ихняя. Вспышку противника, выстрел ихний. Потом очнулся. Машина заглохла. Рация не работает. Пришлось открывать люк. Удалось со второго раза, тоже подклинило. Видать что-то попало под башню. Открыл. Башня горит. Глянул…

Быбко:

— Этот момент интересный…

Ракуленко:

— Машину надо было…

Быбко:

— Мы с Андреем в сторонку в кустики. Поворачиваюсь, думаю, сейчас его, — показал на Сергея Ракуленко, — буду возвращаться. Смотрю, а машина запустилась. Раз — и в сторонку. А там подбитый 66 й (автомобиль — от авт.) стоял.

Ракуленко:

— «КамаЗ» еще был.

Быбко:

— Да, колонну расстреляли «укроповскую». Те пытались прорваться, их перебили.

Ракуленко:

— А вообще там техники… А потом мы выбрались до своих. Там пехота, казаки были — ребята. Прикрыли.

Быбко:

— Ребята, они нас прикрывали. Мы отходили, а они нас прикрывали.

Ракуленко:

— Реально хорошо прикрывали…

Журналист:

— Слава Богу, вышли. Весь экипаж жив.

Ракуленко:

— Они раненые, — показал на Валерия Быбко. — Меня ранило потом. Ребят отправили в госпиталь, а я помогал выгружать снаряды. Короче, малость в окружении были еще до вечера. И там уже ранило в ногу. Пришлось до своих выползать.

Журналист:

— Звания Героя Донецкой Республики — это высшее звание Республики. Мне хотелось узнать ваше отношение, что вы вдруг неожиданно для себя стали Героями. Как это было?

Ракуленко:

— Мне сказали в госпитале. Приехали. Конечно, это было приятно. Что заметили. Там у ребят много, очень много подвигов. Может, меньше нашего, и пехота там хорошо, и разведка. В Логвиново вообще молодцы. Там стояли.

Журналист:

— Как люди относятся к вам? Уважают?

Быбко:

— В троллейбусе узнают. Руку пожимают. Обнимаются. Ну, по-доброму. Вообще со времени ведения боев я не видел к нам плохого отношения. Я не привык смотреть на жизнь через розовые очки. Суровая правда, но люди рады. Вот насколько я вижу. Рады, что есть мы. Армия ДНР.

Ракуленко:

— Спасибо тем, кто нам в Логвиново, в Еленовке помогли, с кем мы работали. Я имею в виду и пехоту, и всех. Разведка, артиллеристы. Самоходки. Это дорогого стоит.

Быбко: