Воины Новороссии. Подвиги народных героев

«Там был бой. Я могу сказать — ад, — говорил Зайцев. — Было очень страшно. Там все сравнивали с землей. Все это началось 12 февраля 2015 года в 6:00 утра. Ранним утром. Как только стихла канонада, враг пошел в прорыв. Их решение было сломать “котел”, сделать выход, чтобы каратели оттуда вышли. Рельеф местности не позволял нам занять нормальную оборону. Там ровная местность. Перед этим хлопцы разбили колонну укроповскую, и мы заняли оборону недалеко от разбитого “Урала”. Прикрываясь на ровной местности им. И у них пошли танки в боевом порядке, пять танков. Пехота пошла. Я еще приблизил прицел — наводчиком же был. Желтые повязки. “Правый сектор”. “Азов”, — рассказывал и глубоко дышал. — Нас что спасло. Мы когда туда выскочили и заняли оборону, они нас не увидели. За экипаж свой было страшно. Когда бой прошел, меня ранило уже не в танке, а в чистой пехоте, мы отходили на поселок. Те танки, что шли в прорыв, с правой стороны их прикрывала “шестьдесятчетверка”, “бэвэшка”. Танк Т-64 Б. Это я точно помню. Она въехала прямо в здание и сверху уничтожала огневые точки, дабы дать проход этим танкам».

Я не отрывался и снова переживал.

Зайцев:

«Она сразу нас не увидела, но мы ее увидели раньше. Потому что, если бы мы остались на поселке, нас бы спалили сразу. Потому что когда мы заняли оборону за вот этим “Уралом” разбитым, эта машина “укроповская’ просто-напросто нас не видела. Они (“укропы” — от авт.) шли без опознавательных знаков. У них не было ни белых полосок… Когда мы разбили эти танки, а она (танк Т-64 Б — от авт.) видела, что мы их били, пехоту били, “бэвэшка” выехала со здания сбоку и ударила нам кумулятивным снарядом по погону башни. У командира оторвало люк. У меня первая мысль: “В меня лупанул”. Я сразу в прицел, и “бэвэшка’ показала свой бок. А автомат заряжения заклинило, потому что когда попадание было в танк, сбоку полетели искры просто-напросто. Броня удержала. Удар пришелся со стороны командира, взорвалась кумулятивная защита. Даже, где пулемет, гильзосборник сгорел. Впереди башни на лбу коробки поразрывало. Мы выскочили из горящего танка. Когда вылезал, башня уже горела вся. Отошли метров на 20–30, заняли оборону. А Саныч (Ракуленко) не вылезал. У меня сразу мысль: “Надо Саныча доставать в любом случае”. А Саныч завел машину, отогнал ее чуть под склон. Под “Урал” разбитый поставил. Вылез из машины и говорит: “Мы можем ее забрать”. В тот момент меня ранило в лицо. Разбило зубы. Осколок просто-напросто не пошел дальше. В низинке нужно было перейти дорогу. Мы были возле остановки. Нашли ящик дымовых гранат. Закидали дорогу…»

Новое-новое.

Зайцев:

«Я разбил с орудия три танка — сто процентов. Это я видел попадания. Взрывы. С люков пламя. У меня товарищ со мной служил. Он как раз в этом бою участвовал. Его тоже ранило, он сейчас со мной в строю… Я служил. Это 95–96 год, Луганская область… Что мне вручили Звезду Героя, это для меня было неожиданно…»

Впоследствии Зайцев стал преподавателем в Донецком общевойсковом военном училище и учил бойцов.

Теперь хотелось поговорить с танкистами об их детстве, о юности, службе, об их родных, окунуться в мир, сделавших их такими.

Три танкиста

Часто заглядывал в электронную почту и ждал весточки из торезской центральной библиотеки, уже представляя, как заговорю с тем же Серым. Ждал день. Два. Снова посылал запрос, думая, что вот-вот выполнят обещание и сведут меня с людьми. Прошла неделя, а меня не вспоминали. Когда попросил через исаевскую библиотеку пошевелить торезцев, мне прислали ответ:

«30 ноября 2022

Из Тореза

Добрый день (обращались к директору исаевской библиотеки)!

Отвечаю сразу, как появилась первая возможность. Две недели болела, серьезно болела, неврология.

Не до работы на компьютере. И сейчас восстановилась не полностью. Но планирование-отчетность, вышла.

Краеведением занимаюсь по зову души. Информацию о Героях Республики собираю с 2015 года.

О просьбе писателя знаю. С трудом нашла контакты нашего Героя. Некоторое время назад чисто случайно муж моей родной сестры упомянул, что знает Сергея».

Нашла! — я чуть не подпрыгнул от радости, предвкушая разговор с Серым.

Дальше в ответе:

«Дал номер его телефона. Я созвонилась с ним, побеседовали, очень приятный человек. Изложила ему просьбу писателя Федорова».

Ну!

И:

«Сергей Александрович поблагодарил за оказанное ему внимание и в деликатной форме дал понять, что не готов к разговору. Видимо, имея не очень положительный опыт общения с журналистом. Подробностей я не знаю.

Мое личное мнение: говорить сейчас об этом некорректно. Эти люди столько видели и пережили, что нам и представить сложно.

По-прежнему гибнут люди, только в нашей системе у двоих сотрудниц погибли сыновья и муж. Столько поломанных судеб.

Мы, можно сказать, в глубоком тылу, а 14 числа и сегодня у нас в полчетвертого утра снова был обстрел. Снова сообщения о минировании школ и садиков по всей Республике. Это все очень реально, и не знаешь, куда прилетит в следующий раз… С уважением, Антонина Петровна Гладкова».