Воины Новороссии. Подвиги народных героев

Сергей с горечью говорил, как с началом сердюковской реформы стали резать летные части…

Ему удалось остаться на службе: помогли связи отца, и он перевелся в Воронеж. С тяжелым чувством покидал полюбившийся гарнизон.

В Воронеже командиром был Канамат Боташев. Когда Сергей явился к нему на доклад, тот выслушал его, расспросил, что и как, сказал: «Снимайте жилье. Через три дня полеты». Полеты проходили день и ночь. Боташев держал свой летный состав в форме.

Сергей рассказал:

Вот Боташеву докладывают: погода на грани. Там снег, дождь, туман, мол, нелетная погода. Боташев сажает с собой зама, взлетели на самолете. И потом все летели. Командир показал: можно летать. Он готовил летчиков к полетам в экстремальных условиях. Или туман, облака. Летчики даже взлететь боятся. Он в облаке окажется, а как вылетит, вздыхает… А ведь можно и лететь по приборам. И Боташев требовал: вылетать даже с туманом. И когда кто-то возражал: «Ведь одно дело лететь на высоте 500–600, а как 50—200 метров спуститься». Мол, и садиться как? Боташев: «Нах… б…ля, какая разница лететь на 500–600 метров или 50—200…» А ведь у летчика естественный страх: как низко лететь, еще на земле что заденешь и грохнешься. А Боташев гонял!

Или: Боташеву докладывают: завтра комиссия…

Он объявляет: «В 9 утра полеты». Комиссия приезжает, а полк в полетах. Приземлятся, заправятся, и снова вылет. Комиссию трясет. А что она может сделать? В штабе только лейтенанты. А что с них взять? Этим проверяющим полковникам, а то и генералам…

Отчаянный Канамат!

Или: ведь все прыгали с парашютом. И сам Канамат Хусеевич. А один лейтенант не очень хотел, да прыгнул и в овраг приземлился, ногу сломал. Это ЧП, надо докладывать наверх. А зачем эта лишняя нервотрепка. Начмед приносит Боташеву рентгеновский снимок ноги лейтенанта. Боташев посмотрел и: «Растяжение». И лейтенанта на 45 суток в отпуск, залечивать. А по истечении отпуска тот к Боташеву на доклад: «Товарищ генерал…» Выскакивает из кабинета с круглыми глазами: «Сейчас полетим». Выходит Боташев, они вылетают, совершили круг, сели. Боташев выходит. Тот к нему: «Товарищ генерал…» — «Нога болит?» Тот мнется, боль еле сдерживает: «Никак нет». И все, пошла служба…

Прилетят большие начальники. Лейтенанты в курилке у штаба стоят, видят, как Боташев подходит к шишкам. Он по сравнению с ними дюймовочка. А ведь крупнее любого летчика из полка. А прилетевшие — бугаи.

Я воскликнул:

— Видел-видел, как знамя вручает генерал-лейтенант… Так у него подбородка не видно, щеки, лицо заплыло. Ясно — штабист…

Вот от таких штабистов и страдала армия.

Боташев схож с Харчевским. Этим генералом, которого я видел, как он летает в небе, какие фигуры выполняет. И лишний раз удивился и порадовался, когда Сергей сказал: «Ему 70 лет, а он (его же уволили) на предельных режимах, на которые не каждый летчик отважится, испытывает самолеты».

Сергей продолжал…

Когда случилось это ЧП с падением в штопор самолета, которым управлял Боташев, то Боташев, уже отстраненный от должности, приехал на базу (полк входил в базу), построил личный состав и сказал:

— Товарищи офицеры! Все знаете, что произошло. Делайте выводы. Честь имею.

Летчику понятно: он сел на самолет Су-27УБ, а ему запрещали на нем летать, и, когда самолет выполнял фигуру пилотажа «колокол», не справился с управлением и самолет упал в штопор. Оказывается, Боташев стремился и тут вывести самолет из критического положения, но летевший с ним командир полка знал, что это невозможно, и дернул ручку катапульты, и они оба катапультировались.

Вывод для летчиков: нужно готовиться и не рисковать.

Сергей переживал… А потом на аэродроме начались тяжелые времена. Одного за другим сменяли командиры-временщики, которые больше дрожали за место, чем за состояние полка. Разве что полковник Ганга… Он хотел и стремился навести порядок и в штабе, и в эскадрильях, и во всех службах… Но его не стало.

В декабре 2013 года полк перебазировался в Бутурлиновку.

А там снег, взлетной полосы не видно. А приказ: лететь. И садиться. И здесь выручали умения, полученные летчиками при Боташеве…

Садились на невидимую полосу…

«Вот по засыпанной снегом дороге водитель поедет? — спросил меня Сергей и ответил: — То-то…»

А летчики садились.

3. В Сирии

Еще в начале нашей беседы Сергей сказал: во время войны в Афганистане у наших ВВС среди самолетов была одна боевая потеря, войны в Сирии — две: сбили самолет с Олегом Пешковым и Романом Филиповым. А вот в СВО… Когда-то мы узнаем статистику.

Я:

— В книге «Герои СВО. Символы российского мужества» я писал о летчиках Фетисове, Волынце, Боташеве…

Сергей вздохнул и добавил:

— А уж о вертолетчиках я и говорить не хочу…

Что выпало нашим летчикам.

Мы расстались.

А продолжить разговор получилось только через два месяца 19 апреля. Я пришел к майору Сергею в гости в какую-то холостяцкую квартиру: жена с детьми на время отъехала.

— Три дня не был дома, — сказал майор, — и вот вырвался на несколько часов…