Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— Через неделю. Новая интересная задача. Отработали. Нам снова: «Колите дырки!» Снова истребителям награда, а про нас забыли. Ко мне подошли: «Метеошник (сотрудник метеослужбы) едет с Дейр эз-Зор, пусть у тебя переночует в кимбе». Я: «Конечно». Посидели. Он: «Еду за орденом. Будут вручать». С мечами. «За заслуги перед Отечеством». У него еще две медали. Он спрашивает: «Ты же летчик, у тебя, наверно, десять наград?» Я: «У меня ни одной». И так у нас сплошь в полку…

Я понял: нет боевой награды.

Мне стало горько. Сам, работая в системе МВД, знал, как разные сотрудники вписывали себя в приказы о награждении, не пропускали документы на награждение отличившихся или просто вычеркивали их из наградных листов.

Но, к чести майора Сергея, он из-за неблагодарности не переставал служить России.

4. Сирия по сравнению с Украиной — детский сад

— А как на Украине?

Майор Сергей:

— 23 февраля 2022 года нам сказали: всем быть готовыми. Посмотрели обращение президента. Стало много понятно. Вот звонок: на работу. И 24 начали работать.

— Я помню, как ровно в шесть утра 24 февраля 2022 года загудели самолеты на аэродроме Балтимор. Он от меня в трех километрах. И этот гул не прекращался неделями, разве что становясь то реже, то чаще.

— Первые дни работали истребители: уничтожали ПВО противника. Мой первый полет ночью: высота 150–200 метров. Летишь. Только перелетели границу с Украиной, штурман: «Теперь ты международный террорист».

— Конечно, это была шутка: все понимали, что остановить киевскую власть можно было только силой.

Майор:

— Шли четверкой. Впереди меня летят. Несешься, не знаешь, зацепишь ли какую-нибудь ЛЭП, нет. Вот подошли к цели. Взрывы. Огонь взметнулся в небо. И ты входишь в это облако. Отбомбился, прилетаем. Показали свое видео командиру, как влетали в разрывы, тот молчит… С того времени жили на работе. Каждый день, каждую ночь вылеты. Четыре летчика, четыре штурмана. Первый самолет улетел. Потом второй… Один за другим. Ты отлетал, в тебя стреляли, в комнате отдыха вырубаешься, дверь открывается, начштаба: «Вас на КП». Тебя, не тебя. Все дергались от щелчка двери. Если тебя, на КП получил задачу и на вылет. Сначала прикрывали истребители, а у них специальные ракеты и сразу поражали ПВО. И мы летали, не боялись. А как ракеты закончились, пришлось менять тактику. Вот под Харьковом наши работали и должны были уничтожить телевышку. Шли десять самолетов. По-над деревьями. В одном зам. командира полка подполковник Криштоп, штурман капитан Норин. А их ждали, за ними следили. И — сбили. Норин погиб, а Криштопа в плен взяли. Но он не сломался. Мы бы и дальше Харьков бомбили, но поговаривают, хохлы сказали: «Криштопа расстреляем», и прекратили. Криштоп не сломался. Рассказывают те, кто был в плену и сидел в камере. Хохлы издевались. Пистолет положили в камере и говорят: «В нем один патрон. Чтобы до утра кто-нибудь из вас застрелился, иначе мы застрелим сами». А в камере молодые лейтенанты, капитаны. Один из пленных, ветеранистых, утром взял пистолет, поднес к виску, щелк, а выстрела нет. Они боек спилили… Что только не вытворяли. А я говорю: «Вам паяльник, понимаете, вставят, вы что…»

Я подумал: подполковник мог сказать вовсе не то, что хотели от него. Потом в Интернете прочитал, что Криштоп был сбит 6 марта 2022 года, а 24 февраля и 3 марта тоже совершил вылеты, в первом случае на колонну бронетехники ВСУ сбросил три тонны фугасных бомб, а во втором — атаковал вэсэушников под Изюмом. Молодец, дал им!

И еще видел фото человека с гематомами на лбу и кровью на губах. И понял, что радость, которую испытывали вэсэушники от сбития самолета, оборачивалась против них. У меня только усиливалась переходящая в ненависть неприязнь к тем подонкам, которые измывались над пленными и хотели представить нашего летчика в неприглядном виде.

Майор: