Войны новых технологий

П. Померанцев подчеркивает, что с нелинейной войной надо бороться нелинейными методами, что является переформулированием старого рецепта, а с сетевой войной следует бороться сетевым инструментарием [2]. Кстати, западных читателей он отсылает к небольшому рассказу В. Суркова, напечатанному под псевдонимом Н. Дубовицкого. Здесь нелинейная война действительно предстает в полном объеме: «Это была первая нелинейная война. В примитивных войнах девятнадцатого, двадцатого и других средних веков дрались обычно две стороны. Две нации или два временных союза. Теперь столкнулись четыре коалиции. И не то, что двое на двое. Или трое против одного. Нет. Все против всех. И что это были за коалиции! Не такие, как раньше. Редкие государства входили в них целиком. Случалось, несколько провинций выступали на одной стороне, несколько на другой, а какой-нибудь город или поколение, или пол, или профессиональное сообщество того же государства – на третьей. Потом они могли переменить положение. Перейти в какой угодно лагерь. Иногда прямо в бою. Задачи конфликтующих были очень разные. У кого что, как говорится. Захват спорных участков шельфа. Насильственная презентация свежей религии. Повышение рейтингов и котировок. Испытание новых боевых лучей и самолетов. Окончательный запрет деления людей на мужчин и женщин, так как половая разобщенность подрывает единство нации. И так далее.

Простодушные полководцы прошлого стремились к победе. Теперь поступали не так глупо. То есть некоторые, конечно, держались старых обычаев. И пытались вытащить из архивов туманные заклинания. Типа победа будет за нами. Местами срабатывало. Но в основном понимали войну как процесс. Точнее, часть процесса, острую его фазу. Не самую, может быть, важную. Некоторые народы присоединились к войне специально, чтобы потерпеть поражение. Их вдохновлял расцвет Германии и Франции после разгрома во второй мировой. Оказалось, добиться такого поражения ничуть не проще, чем победы. Для этого нужны и решимость, и жертвенность, и чрезвычайное напряжение всех сил. А вместе с тем изворотливость, хладнокровие, умение выгодно распорядиться собственными трусостью и тупостью» [3].

Сурков – разумный, сильный, знающий современные направления в философии и политике, легкий в общении, что можно обозначить простым словом – современный человек. На его счету определенный инструментарий создания современного состояния России. Он легко находит нужные идеи, позволяющие неправильное назвать красивыми словами и двигаться под этими красивыми словами вперед. Это у него от прошлого опыта пиара и политтехнологий. Поэтому о нем можно вполне сказать, что «нелинейность» – это его второе имя. Он все время даже не на вторых, а на третьих ролях. Однако это можно легко понять, потому что на первых-вторых ролях нужны управленцы, а не мозги. Однако именно на его совести лежит активное участие России в событиях в Украине.