Войны новых технологий

Социокультурную информацию военные ищут не только в антропологии, но и в лингвистике, психологии, антропологии, экономике, истории, социологии и политологии [3]. Именно в этих науках они ищут характеристики социального пространства, нужные им. Кстати, в период холодной войны больше внимания уделялось методам сбора и анализа информации. Сегодня 100-страничный выпуск бюллетеня военной разведки полностью посвящен человеческому пространству [15]. Отдельная глава этому человеческому пространству посвящена в книге об истории DARPA – американского агентства, занимающегося научными грантами на военные исследования [16].

В наше время невидимые угрозы обеспокоили постсоветское пространство сильнее, чем видимые. Все страны-соседи ищут варианты защиты от гибридных и диффузных войн. Прошлое советское пространство доверия превратилось в пространство опасности, причем не вражды, а именно потенциальной опасности.

Вот только ряд примеров. Казахстан не только планирует переход на латиницу, но озабочен защитой от гибридных войн [17–18]. В Литве выявляют «российские связи» местных политиков [19]. Любой гражданин Латвии сможет пройти обучение для пополнения резерва армии [20]. Отчет о работе полиции безопасности Эстонии за 2016 год рассказывает о российских шпионах [21].

И более отдаленные страны также ощущают беспокойство. Не утихают дискуссии по поводу вмешательства России в президентскую гонку в США и Франции. Причем французские официальные лица говорят, что Россия сейчас имеет больше шпионов и проводит больше секретных операций во Франции, чем это было во время холодной войны [22–23]. Кстати, Россия сегодня рассказывает, как во времена Де Голля ей удалось скомпрометировать посла Франции в Москве Мориса Дежана, завербовать его и благодаря этому удерживать Францию от вступления в НАТО [24–25]. В создании «медовой ловушки» для посла участвовала тридцатилетняя киноактриса Л. Кронберг и даже Сергей Михалков, который как бы случайно познакомил посла с красавицей-актрисой [26–27]. Поэтому и сегодня датских солдат предупреждают о российских «медовых» ловушках [28].

Германия в свою очередь тоже говорит о российских новостных атаках [29–30]. А Эстония вспоминает первую гибридную атаку, произошедшую 10 лет назад, в ответ на перенесение бронзового солдата [31]. И все это события если не одной недели, то точно одного месяца.

Сегодня даже юмор попал под подозрение [32–35]. И это понятно не только потому, если вспомнить советский опыт, то анекдоты про Брежнева уничтожали фигуру генсека, но и потому, что политический анекдот/юмор несет интервенцию в доминирующую в этой стране модель мира. Он может если не разрушить ее, то внести нужный элемент сомнения. Когда-то К. Санстейн выпустил статью, где предлагал бороться с конспирологическими группами путем имплементирования туда своих людей [36]. Он выпустил и книгу на эту тему, где подчеркивает, что конспирология интересна как объект тем, что раскрывает формирование политических представлений, какие механизмы стоят за ними и почему они могут оказаться неправильными [37]. Но получил большую критику в ответ, поскольку в этом усмотрели полицию мысли, а Санстейн, к тому же, работал в администрации Обамы [38].

В принципе конспирология может быть таким же элементом диффузной войны, как и все остальное, поскольку как анекдоты и слухи она реализуется через процессы самораспространения

При этом конспирология не так далека от действительности, как это кажется на первый взгляд. В одной из работ анализируются версии, в том числе чисто конспирологические по поводу сбитого MH17 [39]. Они таковы:

• это сделала Украина;

• это сделала Украина, пытаясь сбить самолет В. Путина;

• MH17 был сбит, чтобы скрыть правду о СПИДе;

• это сделал Израиль;

• это сделали «иллюминаты».

И все это из газетной статьи Guardian за 22 июля 2014 года [40]. А в другой работе сопоставляется распространение конспирологических теорий во Франции, Венгрии и Словакии, причем находится связь между популистскими партиями и конспирологическими взглядами [41]. Переходный период ведет к неопределенности, а она является благодатной почвой для появления конспирологических теорий.

Как видим, конспирологические темы очень близки реальным человеческим разговорам. Такая диффузная конспирологическая коммуникация идет вне контроля, а поскольку власть всегда и во всем виновата, подобные модели вполне могут использоваться в рамках диффузной войны. Вспомним, что украинские солдаты в Донбассе на передовой получали «смски» на свои мобильные телефоны из того же конспирологического модуса (например, «власть вас бросила» и под.).

Вот пример таблички из последней работы, где представлены ответы из трех стран на вопрос «Согласны вы или нет с высказыванием «Это правда, что не правительство управляет страной: мы не знаем, кто дергает за веревочки»

Новый мир, в котором теперь ведутся войны, резко расширил возможные пространства для военных действий. Сегодня все может работать за или против страны.