Войны новых технологий

Сурков пишет и о будущем, где настал вечный мир, поскольку возник инструментарий контролируемых войн. И этот будущий мир не очень привлекает, поскольку там даже искусственный интеллект приобрел не лучшие человеческие черты: «Все рутинные умственные хлопоты окончательно перепоручили искусственному интеллекту, народы предавались заслуженной праздности, наступал, возможно, последний, но, без сомнения, золотой век. Правда, АI, созданный методом эмуляции, переноса функций человеческого мозга в машину, приобрел вместе с этими функциями и неизбежно сопутствующие им отдельные особенности чисто человеческой психики, а именно склонность к религиозности и воровству. Машинные алгоритмы и нейросети, управлявшие финансами, системами безопасности, государственными заказами, торговлей, образованием, здравоохранением и транспортом, обманывали и обкрадывали людей и вымогали у них взятки. Коррупция искусственного интеллекта достигла поистине сверхчеловеческих пределов. Люди, впрочем, не слишком страдали, потому что разучились негодовать и бунтовать, они предпочитали шутить и похахатывать по поводу всего, что раньше их возмущало, ими правили комики и остряки, более всего ценилось хорошее настроение и всякого рода позитив».

Сурков был, когда руководил этим сегментом, креативен, с хорошей школой административной и коммуникативной, то есть идеальным игроком для ведения гибридной войны, в которой война была в целях, а по методам – набором гибридных действий. Но политика требует быстрого достижения целей, в противном случае подобные цели не имеют смысла, и Суркова убрали, поскольку он скорее мог быть автором комбинаций, но не результатов.

Наступило время не просто статей, анализирующих это наступление, но и серьезных и ответственных текстов. Пентагон, например, выпустил целое исследование о стратегических интенциях России [20], РЭНД о работе России в соцмедиа Восточной Европы [21], а Интернет-институт Оксфордского университета – о медиаманипуляциях [22]. И такая направленность вполне понятна, поскольку любая атака напрямую зависит от наличия имеющихся точек уязвимости.

Часто поведение России на международной арене ставит в тупик исследователей, которые не могут понять, на какие типы нарушения международного права может пойти Россия дальше. По этой причине интересно, что пишут об этом сами российские независимые исследователи. Г. Павловский в серии своих статей предложил свою модель поведения России на внешней арене. Он считает, что Россия делает все, чтобы занять в международной системе то место, которое она сама себе придумала. И поскольку это место резко выше ее реальных возможностей, Россия все время играет на обострение, бросаясь в те мировые точки, где возникает дефицит власти: от Украины до Венесуэлы.

Вот некоторые из его высказываний:

• «Мы все лучше объясняем мир, который все менее понятен, но все более аномален. Кто его лидеры? Мастера беспорядка, штурманы аномальности» [23];

• «Москва – излучающий риски фактор. Она преступает законы и нарушает правила. Кремлевская радиация ощутима далеко вне границ РФ. Она источник проблем, а не решений. Действуя сверх малых сил, Россия творит влияние из ничего и живет, будто у нее в запасе еще один глобус. Людей Путина встретишь повсюду в мире, и везде они оперируют деньгами неясного происхождения. К тому же Россия заразна» [23];