Войны новых технологий

• «Попрактиковавшаяся на Украине, российская Система искусно просачивается сквозь границы, смешивая логику войны, торговли и спецопераций» [23];

• «Кремль поглощен другим делом – транзитом российской Системы из региональной в мировую государственность. В глобальную платформу присутствия, просачивания и влияния в любых регионах мира. То, что мы видели на Донбассе, в Сирии или в ЦАР – не эксцесс личной власти. Это и есть модель nation building России» [24];

• «Взгляните на обустройство внутренней России – помимо укладов, необходимых для глобальных операций, все прочее в небрежении. Так выглядит дальний тыл при развитии наступления – генералов не интересует мусор, оставленный армией позади. Уборка тылов не их дело. Отсюда дикий хаос внутренней политики. Причина не в том, что власть якобы немощна и не в силах подавлять ради «наведения порядка». Отнюдь нет – но места приложения ее сил не в России. Порядок ей нужен в Сирии, в Венесуэле, в Луганске – там сосредоточено все ее внимание» [24];

• «Договорные модели стратегической стабильности вырабатывались для фронтовых держав. Сегодняшняя невозмутимость мира, атакуемого хакерами-подрывниками, кажется загадкой. Разгадка в том, что мир не един и возмущения в нем не передаются от домена к другим доменам. Любой „геополитический хакер” (термин из словаря СВОП) знает, что его действия оставят без последствий. Радикальное противодействие хакингу рискованней попустительства, а аномальный мир стерпит много абсурдных импровизаций. Такова самовосстанавливающаяся мультиглобальность, ее аутопоэзис» [24];

• «Официальные идеологи часто выражают имперские фантазии и экспансионистские мотивы, но ничем для этого Система не располагает. Ставки российского транзита высоки, но они не „подготовка к войне”, обустройство новой мировой идентичности России. Портал в аномальный мир. Политика Москвы аномальна, но у нее есть шанс, совпав с турбулентным мейнстримом, перейти порог нового состояния мира, где прежняя норма будет не столь важна» [25].

Из всего этого следует неправильная интерпретация «взятия Крыма». Все понимали ее как решение проблем на внутреннем фронте необходимостью поднятия рейтинга, однако внутренние проблемы реально не так интересны Путину, как проблемы внешние – Крым был заявкой на новое место в мировой политике.

Гибридные угрозы трудно не только распознавать, но тем более предсказывать. По этой причине весь имеющийся опыт подвергается тщательному анализу. Даже когда вероятный источник агрессии ее отрицает.

Вероятно, проблема гибридности/нетрадиционности должна делиться на два класса:

• актуальная опасность, известная из прошлого опыта. Россия, к примеру, сама с опаской относится даже к намеку на цветную революцию;

• потенциальная опасность как вариант будущей угрозы национальной безопасности.