Войны за Бога. Насилие в Библии

Новые группы протестантов обращались к образцам Моисея и Иисуса Навина, когда размышляли о своей парадигме войны. Вооруженные до зубов табориты в Богемии XV века, радикальные предтечи протестантизма, называли своих католических противников «моавитянами и амалекитянами… которых необходимо уничтожить». Когда в 1520-х в Германии разразилась Реформация, крайне жесткая риторика стала обычным явлением. Обличая демагогию тогдашних проповедников, Мартин Лютер сетовал: «Наши дорогие пророки сеют свои пустые слова в умы людей, говоря: «Люди добрые, Бог повелел своему народу забить Амалека до смерти». Подобные слова несут нам горе и бедствия». В зависимости от предпочтений, в устах проповедников «амалекитянами» могли стать аристократы, крупные землевладельцы, католики, евреи или другая группа протестантов, с которой кто-то не согласен{198}.

Эти протестанты времен начала Реформации находили для своих доктрин поддержку в Библии – причем эта поддержка одновременно касалась разных аспектов: богословского, социального и политического, – и в периоды кризисов жестокие тексты Писания были у всех на слуху и на языке. Протестантизм, подобно исламу, рождался в войне, между 1550 и 1648 годами Европу раздирали бесконечные конфликты, и часто казалось, что католики вот-вот одержат полную победу. Истории библейских завоеваний учили поколение борцов, сражавшихся за свое право на жизнь, тому, что Божии избранники всегда добьются победы, какими бы трудными ни казались все обстоятельства. Кальвинисты создали жизнеспособную теорию сопротивления несправедливым правителям, которая во многом подкреплялась идеями Ветхого Завета, поскольку богословы оправдывали убийство тиранов и самосуд над несправедливыми властителями, который осуществляют благочестивые ревнители{199}.

В 1550-х годах шотландские протестанты, которых подстрекал Джон Нокс, естественным образом обратились к истории об амалекитянах, «которые портили жизнь израильтянам, возвращавшимся из Египта». Враждебный народ был полностью уничтожен: «мужчины, женщины, дети, грудные младенцы, волы, крупный рогатый скот, верблюды и ослы – и наконец, все живое, что было в этой земле». Преследователи из числа католиков должны про это помнить: «Ужасной будет память о сих, обо всех тех, кто причиняет неприятности и сеет соблазны, когда верные, повинуясь повелению Бога и его призыву, оставят духовный Египет (царство антихриста) и мерзости оного». Возмущаясь Марией Стюарт, католической королевой, правившей страной, Нокс молился, чтобы «Бог, по Его великой милости», воздвиг в эти дни нового Финееса. Это был недвусмысленный призыв к убийству{200}.

Реформаторы создали радикальную доктрину религиозных войн, отбросив теорию справедливой войны с ее ограничениями. Самым влиятельным мыслителем здесь был Генрих Буллингер, швейцарский деятель Реформации, о котором сегодня забыли, но который был важным умом для протестантской Европы того времени. В своей знаменитой проповеди «О войне» он призывал возродить херем на практике. Он представлял себе особого рода войну, которую может начать магистрат или какой-то правитель:

...