Войны за Иисуса. Как церковь решала, во что верить

11. Кто не исповедует плоть Господа животворящею и собственно принадлежащею Самому Слову Бога Отца, но принадлежащею как бы другому кому, отличному от Него, и соединенному с Ним по достоинству, то есть приобретшему только божественное (в себе) обитание, а не исповедует, как мы сказали, плоти Его животворящею, так как она стала собственною Слову, могущему все животворить, – анафема.

12. Кто не исповедует Бога Слова пострадавшим плотью, распятым плотью, принявшим смерть плотью и, наконец, ставшим первородным из мертвых, так как Он есть жизнь и животворящ как Бог, – анафема.

ИСТОЧНИК: E. B. Pusey, preface to E. B. Pusey and P. E. Pusey, eds., St. Cyril of Alexandria: Five Tomes Against Nestorius (Oxford: James Parker, 1881), xi – xiii. [Русский перевод по: Святитель Кирилл Александрийский, «Двенадцать глав против тех, которые дерзают защищать мнения Нестория как правые» в кн.: Восточные отцы и учители Церкви V века. М.: Издательство МФТИ, 2000. С. 61–90.]

6. Смерть Бога

Существует много несториев.

Диоскор Александрийский

В августе 449 года в Эфесе произошло нечто вроде повторения предыдущего собора. Снова александрийский патриарх привез сюда своих сторонников, готовых громить ереси любыми доступными средствами. Снова здесь оказались победители и проигравшие. Константинопольский патриарх снова был низложен, а собор выдвинул новые богословские формулировки. Но с точки зрения его значения для будущего церкви этот собор был сборищем теней или призраков. Большинство историков церкви, которые с огромным почтением относятся, скажем, к предшествовавшему собранию в Никее, молчат о Втором Эфесском соборе. Несмотря на количество и славу собравшихся там епископов и на важные вопросы для обсуждения, Второй Эфесский – или «Разбойничий» – собор стал Собором, которого не было[247].

Второй Эфесский – или «Разбойничий» – собор стал Собором, которого не было

Но в тот момент всем казалось, что происходит почти революционное событие, которое основано на победах 431 года и решительно ведет христианский мир дальше. В тот момент влияние александрийцев на церковь было сильным, как никогда раньше. В те годы также казалось, что любые версии учения о двух природах скоро будут забыты по всей империи, как раньше было искоренено учение ариан. Это бы значило, что сама основа будущей христианской ортодоксии была бы осуждена как ересь.

Последние римляне?

В 440-х годах сменились ключевые фигуры из тех, кто участвовал в спорах вокруг Нестория. В Риме в 440 году папой стал Лев, а в Александрии в 444 году Кирилла сменил Диоскор. Однако в обоих случаях преемники долго учились у своих предшественников и хорошо помнили события недавнего прошлого. Как Кирилл сопровождал Феофила, когда в 403 году тот свергал Иоанна Златоуста, так Диоскор был свидетелем падения Нестория в 431 году. Подающий надежды юный клирик получил идеальную подготовку на рабочем месте: он мог наблюдать, как его учитель низвергает патриарха.

В других местах также произошли подобные изменения. В 440 году епископом Антиохии стал Домн, сменивший своего дядю Иоанна. Обладавший мирным характером Домн мечтал о тихой жизни и не был готов сражаться с теми врагами, с которыми он скоро столкнулся, а потому он оказался в трудном положении. Самым явным источником опасности был Константинополь, где (также в 440 году) на смену архимандриту Далматию, который сыграл ключевую роль, когда надо было повлиять на императора, пришел Евтихий. Оба они были яростными противниками Нестория и оба были готовы, если нужно, устраивать решительные политические акции.

Самая значимая перемена властителей произошла в императорском дворце, где августа Пульхерия утратила свое былое влияние и удалилась из общественной жизни. Отчасти это было результатом длительной вражды между Пульхерией и ее невесткой Евдокией, которая сама была отправлена в священную ссылку в Иерусалим. Это означало, что Феодосий порой мог действовать самостоятельно, однако его фаворитом здесь же сделался евнух Хрисафий. В данном случае перемена власти повлекла за собой существенное изменение политики и идеологии[248].

На характер религиозных споров влияли также внешнеполитические события, поскольку над империей теперь нависли серьезные угрозы. Во время Первого Эфесского собора в 431 году римский мир наслаждался кратким периодом относительной стабильности. Тогда империя постепенно приходила в себя после шока от нашествия варваров, которые опустошили целые провинции, и училась жить в новой политической ситуации. Но в 440-х годах положение стало куда более опасным, так что можно было даже думать, что один из центров власти, Рим или Константинополь, падет под натиском врагов – и люди гадали, какой город придется уступить первым[249].