Воины зимы

Всего несколькими днями ранее задача была бы невыполнима. Авиационного топлива на Кольском полуострове не хватало, оно сберегалось для истребителей и самолётов непосредственной поддержки войск. Даже средние бомбардировщики сидели на урезанном пайке и использовались ограниченно. Тем более, не хватило бы его для прожорливых В-29. Но пришёл конвой PQ-17 со множеством танкеров. Их груз перекачали на берег, и вылет тяжёлых бомбардировщиков из Мурманска, хотя бы один раз, стал возможен. Требовалось своевременное и демонстративное наказание финской стороны за нарушение неофициального пограничного перемирия и участие в наступлении. Ночная бомбардировка должна откровенно показать глупость такого шага. Финляндии действительно стоило бояться союзников. В отличие от городов Германии, финские находились в прямой досягаемости. У вылета были и другие цели, но полковнику Томасу Пауэру о них никто не рассказывал.

— Четверо снимаются с рейда, сэр. В строю 123 машины, — пугливо доложил сержант. Пауэр прославился свирепым характером и строгим подходом к дисциплине. Шептались, что такое сочетание не очень хорошо в деле. Ошибки будут скрывать, чтобы не нарваться на начальственный гнев.

— Четверо? Почему?

— Двигатели, сэр. Снова 3350-е. Они не настолько надёжны, как старшие модели.

Полковник покачал головой. По каким-то причинам R-3350 прекратили дорабатывать, в пользу производства R-4360. Это сказалось на уровне надёжности. Печально известный в своё время пожарами в полёте, R-4360 вырос в прекрасный мотор. Всё упёрлось в ограниченность выпуска. Все двигатели шли на F2G и F-72, чтобы истребители могли бороться с немецкими самолётами. В итоге B-29 остался с R-3350, который уверенно пожирал собственные цилиндры.

— Хорошо, сержант, я понял.

Вообще, для рейда требовалось 120 машин. Технически две авиагруппы состояли из 225, но из-за потерь численность сократилась, и боеготовых самолётов нашлось всего 135. Восемь из них прервали перебазирование и вернулись, а теперь выбыло ещё четыре. Не хватало лишиться всего трёх, чтобы боевая задача встала на грань срыва. Наконец, последняя задержка устранена. Бомбардировщики загружены зажигалками и фугасами, и готовы к взлёту. На соседней полосе прогревали двигатели ночные истребители сопровождения F-65[191]. Группа F-61 займётся зенитными батареями. План рейда предельно прост. Уйти достаточно далеко на юг, с сильным эскортом, над русской территорией. Немцы решат, что этот вылет нацелен на их тыловые части, склады, укрепрайоны и так далее. А в нужное время бомбардировщики повернут на запад, пересекут финскую границу и направятся на Хельсинки.

Целью был сам город, и бомбовую нагрузку подобрали так, чтобы нанести наибольший ущерб. Официально, объектами считались большая сортировочная станции Илмала и фабрики вокруг неё, остров Скатудден с портом и заводами, а также порт Лансисатама[192] с промзоной и сортировочной. Уничтожение всех трёх должно серьёзно подорвать роль Хельсинки как промышленно-транспортного узла. Конечно, все знали, что ночная бомбардировка по радарному наведению, под обстрелом ПВО, не будет настолько точной. Три протяжённые цели означали, что уничтоженной окажется большая часть города. Прискорбно, но для этого уже придумали нужный термин. "Сопутствующий ущерб". В этом налёте он, скорее всего, будет значительным. Тысяча километров до цели, по меркам B-29, это задача на малую дальность, и самолёты вместо топлива могут нести намного больше бомб. Сейчас их густо навесили даже на подкрыльевые держатели. Почти все взяли под крылья фугасы, а основные отсеки до упора заполнили зажигалками.

Пауэр взобрался по лесенке в головной В-29A и устроился в кресле командира экипажа.

— Башня, это Уголёк[193]-ведущий. К вылету готовы.

Женева, вокзал

Для железнодорожной станции вокзал Женевы выглядел довольно роскошно. Кроме кассового зала, здесь находился приличный ресторан, а зал ожидания был чистым и удобным. Это не означало, что он нравился МакКарти. До того, как нырнуть в Симплтонский тоннель и уйти в сторону Италии, поезд проходил слишком близко к границе с оккупированной Францией. Просто аэропорт был ещё хуже. Он находился буквально на швейцарско-французской границе, поэтому курьеры никогда им не пользовались. Генри чувствовал раздражение, даже просто проезжая мимо. Беда Женевы – она заноза в занятой немцами Европе. Если они всерьёз озадачатся, то выковыряют её. Швейцарцы вложили много сил в постройку укреплений и поголовно вооружили население, но это не помогло против Наполеона, и против Гитлера не сработает. МакКарти казалось, что Швейцария живёт на заёмном времени, и не хотел бы оказаться здесь, когда оно истечёт.