Воины зимы

— Не знаю, куда, но он там надолго останется, — довольно сказала Играт, доставая из-за пазухи кошелёк агента.

США, округ Колумбия, Вашингтон, международный аэропорт

Гусоин, выруливая со стоянки, чуть не выпустил руль от смеха.

— И когда ты его ему отдала?

— Я? Отдала? — выгнула брови Играт. — Я отдам кошелёк его начальнику, как только загляну к ним в контору. Этот дурак едва не сорвал доставку документов со своим выпендрёжем.

МакКарти кивнул. При всей внешней забавности инцидента это, определённо, было существенным нарушением, которое поставило под угрозу канал передачи информации. Причём информации буквально бесценной.

Он нахмурился.

— Игги, там деньги-то были?

— Были, — подтвердила Играт.

— Хм?

— Новая шляпка. И чудесный складной нож для Ахилии, такой милый. По праву завоевателя, в конце концов. Победитель забирает всё.

США, округ Колумбия, Вашингтон, Блэр Хаус[73], Совет по вопросам стратегической бомбардировочной авиации

В кабинете слышались жуткие, стенающие вопли сирен, дающих отбой воздушной тревоги. Через несколько секунд зазвонил телефон. Филип Стёйвезант поднял трубку. Он слушал, рассеянно кивая, как будто человек на другом конце провода мог видеть его, затем кратко пересказал.

— Три ракеты, сэр. Одну сбили, две взорвались к югу отсюда, в районе Александрии[74]. Обе взорвались в полях, так что обошлось без жертв. По-моему, они целились в торпедный арсенал.

— Без шансов. Во всяком случае, не с таким вооружением. Если они стремились попасть во что-то определённое, то в восточное побережье попали точно, — с облегчением сказал президент Томас Дьюи[75]. Огромное отклонение самолёта-снаряда "Фау-1"[76] вовсе не означало, что ракета не может нанести огромный урон.

— Береговая охрана засекла, откуда подводная лодка выпустила ракеты. Флотский "Митчелл" и морские охотники сейчас её преследуют. Не уйдёт.

Это немного обнадеживает, подумал Стёйвезант. Соотношение убитых и раненых от ракетных ударов подводных лодок по восточному побережью примерно половинное. На суше не сильно безопаснее, чем на конвое под атакой.

Вашингтон за окном был укрыт тьмой. Любой, кто нарушал режим светомаскировки, мог нарваться на большой штраф – в лучшем случае. Те жители берега, которые небрежно относились к этому, легко могли быть обвинены в подаче сигналов подводным лодкам. Соседи с подозрением относились к подобным случаям. На самом деле, ФБР не смогло доказать ни единого обвинения, но сам факт был свидетельством наличия глубокой проблемы.

— Итак, Провидец, как продвигается план "Даунфолл"[77]?

— Мы уже приступили, сэр. При всём том количестве ошибок, что содержал 23-й совместный армейско-флотский проект, от него вполне можно было отталкиваться. Он показал нам размах задачи, которую необходимо выполнить, даже если мы выйдем за рамки первоначального планирования.

Стёйвезант, сейчас более известный в кругах военных стратегов как Провидец, сделал секундную паузу, после того как упомянул 23-й проект. Эта разработка предполагала количество атомных устройств, с избытком достаточное для уничтожения немецкого военного-промышленного потенциала. Не то чтобы объединённый разум моряков и армейцев хватил через край – просто они недооценили разрушительную силу нового оружия. Легко сказать "20000 тонн тротилового эквивалента", но совсем другое узреть невероятную мощь. В полной мере её можно осознать, только увидев кипящий атомным огнём гриб, ощутив сотрясение земли под ногами и услышав сокрушающий рёв ударной волны. Никто до августовского взрыва "Тринити"[78] даже понятия не имел, что это. Стёйвезант был на испытаниях, и понял тогда, что "разрушение немецкого военно-промышленного потенциала" на самом деле означает полное уничтожение страны.

Его несколько удивило, что осознание этого заняло так много времени. Разве люди не поняли, что момент, когда принята доктрина стратегической бомбардировки, аксиоматически подразумевает стирание страны с лица земли? Просто потому, что невозможно чётко разграничить, где заканчивается промышленное и начинается гражданское. Задолго до этого, когда Митчелл и его сторонники предложили стратегическую бомбардировку как "гуманную" альтернативу резне Западного Фронта в Первой мировой войне, Стёйвезант понял, чем всё закончится. И то, как данная доктрина набирала силу во всём мире, только подтвердило его худшие страхи. Технология совершенствовалась настолько быстро, что обогнала способность людей понять её и обуздать.

— Есть ли уверенность, что для этого необходим "Великан"?