Войти в одну реку, или Воспоминания архитектора

Работы по разборке зданий и по вывозке земли начались в феврале 1925 года и безостановочно велись до конца года, причем одновременно мы были заняты разработкой проекта и заготовкой материалов. В качестве своего помощника и заместителя я пригласил инженера Вульферта, а главным инженером по конструкциям – М. Ф. Гунгера [76]. Строительную контору мы открыли в двух этажах части старого дома, который можно было сломать в последнюю очередь; так как на участке было мало свободного места, то для склада материалов мы арендовали большой участок земли за Бутырской заставой, на котором уже существовали здания для складов и был проложен рельсовый путь на самый участок. Заведующим складом я принял рекомендованного мне товарища Юхтанова, который благодаря своей честности и распорядительности стал совершенно незаменимым сотрудником. Склад стал быстро заполняться цементом, известью, железом, лесным материалом, кирпичом и через некоторое время – гранитным камнем, привозимым из Екатеринославской губернии для облицовки фасада. Доставка материалов со склада на постройку производилась на автомобилях, число их было значительно увеличено Наркомпочтелем специально для нужд постройки. Для получения рабочей силы мы обратились к строительной конторе «Госпромстрой», и с ее стороны за все время работ находился инженер А. М. Лаврентьев. С ним у меня в течение двух с половиной лет было много столкновений, но исключительно на почве дела, и крайняя моя настойчивость имела, конечно, хорошие результаты для качества работ и срочности постройки.

Торжественная закладка здания была произведена 26 мая 1926 года, и к декабрю того же года были закончены все железобетонные работы и кирпичная кладка стен, за исключением главной, фасадной, стены по Тверской, которая велась с гранитной облицовкой крупными камнями. Дальняя доставка камней и трудность обработки требовали дополнительного времени и большого напряжения сил.

Я оставил свою службу в Большом театре, прекратил все остальные работы и целиком отдался делу постройки телеграфа. Место архитектора Художественного театра, в котором я работал с самого начала революции и работаю до сих пор, я сохранил, как и место члена Оценочного комитета Центрального коммунального банка, где являюсь старейшим из всего состава служащих, потому что принимал участие еще в организационной комиссии при основании Цекомбанка. Я первым приезжал на постройку и последним уезжал, часто навещал работы по ночам, когда они велись в две и три смены. Нарком И. Н. Смирнов приезжал на постройку ежедневно рано утром и был постоянно в курсе дел по моим докладам, он не только не требовал, чтобы я сопровождал его при обходах, но и даже старался, чтобы его посещения проходили возможно незаметнее.

С ранней весны 1927 года начались работы по оштукатурке фасадов, причем все переплеты окон – железные и деревянные – были установлены зимой; все гранитные камни для главного фасада также были обработаны еще при морозах и подняты на леса и по этажам. К десятой годовщине революции, когда массы народа двигались по Тверской к Красной площади, здание Центрального телеграфа, освобожденное от наружных подмостей, выглядело уже законченным сооружением, по величине и богатству отделки оно было первым из сооружений революционного периода.